Отправлено: 02.05.08 22:51. Заголовок: "Die Romantic", Патрик Стамп/Уил Фрэнсис, R, в процессе

Название: «DIE ROMANTIC».
Автор: Fucking_Renegade
Фандом: Fall Out Boy/AIDEN, P!ATD, TAI, GGH, Cobra Starship, Bayside
Пейринг: Патрик Стамп/Уил Фрэнсис
Категория: слэш
Рейтинг: R (наркотики, сцены насилия, выражения не свойственные литературной речи), NC-17
Жанр: задумывалось как драма, дарк-фик… а вышло чёрт знает что.
Саммари: «Зависимость от наркотиков? Да. Зависимость от алкоголя? Да. Зависимость от человека? Почему бы и нет…»
Warning: BDSM
От автора: ООС персонажей… AU, может быть.
Дискламер: Я отказываюсь от любых прав на персонажей, мне не принадлежащих. В частности, Патрик Стамп и Уил Фрэнсис, реальные люди, имеют самое отдалённое отношение к героям этого фика. Более того, я официально выношу своё извинение перед мистером Фрэнсисом за несанкционированное использование фактов его биографии (в дальнейшем) и хамской, невежественной интерпретации его индивидуальности, характера и личности в целом.
Ибо ваша покорная слуга, Fucking Renegade, с недавних пор имеет честь быть знакомой с ним лично и во всеуслышанье заявляет, что в мире не существует человека более очаровательного, милого и добросердечного, чем Уил Рой Фрэнсис. Аминь.

Глава I.

”…I am lost and the damage has been done
I’m in love with my old century fix and this needle can’t be wrong
But I wonder where do we go from here? Because we’re never coming home
The sequel to this nightmare lasts forever, forever…” (c)

Чикаго, октябрь
____________

- Пит, это реально не самая лучшая идея, - устало произнёс Патрик, глядя на хмурое ночное небо Чикаго через лобовое стекло Вентцевского Х-трэйла. – Я вымотался, как чёрт знает кто.
Пит резко крутанул руль и припарковался напротив ночного клуба.
- Мы прилетели два часа назад с другого континента… - продолжал бурчать Патрик. (К слову сказать, он имел на это право – перелёт был ужасен.)
- Ну, блин! Как ты не понимаешь, Патрик! Это же наши друзья, мы сто лет не виделись, - Пит схватил толстовку и вылез из машины.
Патрику не оставалось ничего другого, кроме как последовать его примеру. В тот момент он проклинал на чём свет стоит Вентца и его бьющую через край энергию.
Улица встретила его пронзительно холодным порывом ветра. Если верить прогнозу, должен был пойти дождь. И судя по тяжести в воздухе и в голове, это было похоже на правду.
Проходя фейс-контроль, всё, о чём мечтал Патрик, были аспирин, горячий душ и кровать.
Они попали внутрь. А через несколько минут, когда они, наконец, добрались до VIP-зоны, где их ждали Бэкетт, Боб, Крис и остальные, в голове Патрика невыносимо гудело. Какофония звуков, называемая клубной музыкой, беспощадно долбала по ушам.
Пит тут же кинулся обниматься и жать всем руки.
Патрик вымучено улыбался на все приветствия, гадая, когда для него закончится эта ночь. Их затащили в самый центр компании и сунули в руки по бокалу.
«Мартини», - неприязненно подумал Патрик, но всё же проглотил всё содержимое бокала, сильно при этом поморщившись, наивно предполагая, что головная боль притупится. Тем временем, алкоголь незамедлительно нанёс свой удар по без того пульсирующим вискам.
Парни заказали шампанского, и сейчас громко хохотали над тем, что рассказывал Пит. Какую-то забавную историю из гастрольного тура.
Да, Вентц чувствовал себя как рыба в воде. В центре внимания. Купающийся во всеобщем обожании.
Взгляд Патрика остановился на Билле. Тот широко улыбался, глаза его горели, одной рукой он придерживал стройную блондинку, сидящую у него на коленях. Бэккету и невдомёк было, что эта сучка пожирала глазами Вентца и жадно ловила каждое его слово, неестественно громко и вульгарно смеясь.
Патрик почувствовал подступающую тошноту и острую необходимость скорее убраться оттуда.
- Пит, можно тебя на два слова? – крикнул он ему в ухо.
Басист недоумённо посмотрел на него, потом закатил глаза и с извиняющимся выражением лица поднялся с дивана.
Вслед им двоим понеслись идиотские улюлюканья и пьяные насмешливые выкрики.
Пит фыркнул и решил подлить масла в огонь. Левой рукой он обхватил Патрика за пояс, а правой показал фак своим друзьям-товарищам.
Когда они скрылись из их поля зрения, Пит убрал руку.
Они посмотрели друг на друга и одновременно заговорили:
- Слушай, я правда…
- Не знаю, что ты…
Патрик сконфужено замолчал. А Пит мягко улыбнулся:
- Ладно, ты первый.
Патрик засунул руки в карманы джинсов и опустил голову, кепка почти полностью скрывала его лицо.
- Чёрт возьми, Пит… Я не понимаю, что происходит… - Патрик запнулся и посмотрел на Пита, слова застряли у него на языке. – Ладно, ничего… проехали. Я просто дико устал.
Молчание.
- Понятно, - во взгляде Пита читалось недоверие. Он видел, что Патрик хотел сказать совсем не это. Но недоверие тут же сменилось чувством вины и заботы. Он вытащил из кармана толстовки ключи от X-трейла и протянул Патрику.
Тот задумчиво взял их.
- ‘Трикки, езжай домой. Я останусь, переночую у Бэкетта. А завтра созвонимся. – Пит обнял его за плечи. Патрик никак не реагировал. – Мне, правда, очень жаль, что я тебя притащил сюда. Я полный идиот. Конечно, тебе необходим заслуженный отдых.
Пит наклонился к нему и поцеловал в щёку. «Поцеловал» - громко сказано, он почти даже не коснулся губами его кожи.
Патрик не противился. Питу Вентцу было позволено всё.
Глядя в спину удаляющегося басиста, он с несвойственным ему цинизмом подумал, что белобрысая шлюшка будет сегодня ночью третьей лишней в доме Бэккета.
Помедлив несколько секунд, Патрик направился к бару. Нет, напиться не было в его планах. Он заказал минеральной воды со льдом и лимоном («Запишите на счёт мистера Вентца, пожалуйста.») и выпил её залпом. В голове слегка прояснилось. Ещё бы ополоснуться ледяной водичкой, и тогда можно быть уверенным, что он не разобьёт тачку Пита о первый попавшийся столб.
Патрик поднялся на ноги. В глазах слегка потемнело.
- Вот дерьмо, - сквозь зубы выругался он, тупая боль в затылке никак не оставляла его в покое.
В туалете Патрику стало ещё хуже. В ушах звенело невыносимо.
Он приложился лбом к прохладному зеркалу, пытаясь понять, отчего ему так хреново. Простыл… переутомился… чёрт его знает.
Но судя по звукам, доносящимся из крайней кабинки туалета, кому-то было намного хуже… «Кого-то» в прямом смысле просто выворачивало наизнанку.
Патрик оглянулся. Дверца была приоткрыта. Прислушавшись, он различил слабые всхлипы и стоны. Из соседней кабинки, на ходу застёгивая ширинку, вышел парень в кенгурухе и в кедах. Типичный мажор. Он посмотрел на Патрика, потом заглянул туда, где «страдал» незнакомец.
- Ой, ёптель… - парень отшатнулся, на лице его было явно написано отвращение и брезгливость. - Ни хрена надо было нажраться, чтоб так…
Он оглянулся на Патрика, как будто ища поддержки у свидетеля его праведного гнева.
Тот, нечего делать, подошёл. Картина была и вправду ужасная. На полу полусидел-полулежал бледный как мел мужчина в полубессознательном состоянии. Его худое изнеможенное лицо почти полностью закрывали слипшиеся от пота чёрные пряди волос. Мужчину всего трясло как в лихорадке. Судорожные рыдания вырывались из его горла, попеременно с хриплыми стонами. И, конечно, его рвало. Болезненно и обильно.
Запах не оставлял никаких сомнений, что он крепко выпил. «Хотя может чего и похуже,» - подумал Патрик, отводя глаза.
- Совсем уже ох*ели! Торчки е*аные, - зло выплюнул парень и пнул ногой пьяного. Тот захрипел.
Патрика передёрнуло от этого зрелища. К насилию у него всегда было напряжённое отношение.
В этот момент в туалет вошли двое мужчин. Один высокий, широкоплечий, с надписью «Охрана» на могучей груди, другой – поменьше, в строгом костюме, администратор клуба. Последний сдержанно кивнул Патрику в знак приветствия.
- Ну, наконец! – со злорадным торжеством в голосе пробормотал парень в кедах, глядя, как стаффы выволакивают многострадальное тело из кабинки. «Такой молодой, и уже такой ублюдок», - подумал Патрик, нахмурившись, и отошёл подальше от презренного мажора. Он почувствовал необъяснимый прилив жалости и сострадания к пьяному бедолаге.
Тем временем, охранник и администратор (который, по сути дела, лишь создавал видимость активной помощи) толкнули мужчину на раковину и, крепко удерживая его за плечи, стали обливать ледяной водой из-под крана. Сначала он закричал от шока, потом попытался вырваться. Но они не дали ему такой возможности.
Патрик оцепенело наблюдал за разворачивающейся у него на глазах сценой.
Мужчина кричал, захлёбывался… он был уже мокрым с ног до головы и его била крупная дрожь.
Это было отвратительно. У Патрика во рту всё пересохло.
- Думаю, достаточно, - хладнокровно произнёс тот, который в костюме.
Охранник кивнул и толкнул пьяного на кафельный пол. Потом нагнулся над ним и два раза ударил его по щекам своей лапищей. Не очнуться от такой «терапии» было невозможно. Мужчина распахнул всё ещё слегка мутные глаза и застонал.
Стаффы снова подхватили его за подмышки и потащили к выходу.
- Простите за беспокойство, - буркнул им администратор.
Когда они проходили мимо, Патрик случайно скользнул глазами по лицу мужчины. Совершенно неожиданно для него их взгляды встретились. И тут всё исчезло, стены, потолок, люди, находящиеся с ним в одном помещении… всё. Он видел перед собой только эти чёрные безумные горящие глаза. Как будто сам Дьявол смотрел на него из преисподней…
У Стампа внутри всё перевернулось, а сердце остановилось на это краткое мгновение, пока длился их зрительный контакт.
…Наваждение прошло. Патрик обнаружил, что стоит один в туалете и пялится в одну точку.
Ему это всё привиделось? Нет, не может быть. Он посмотрел на лужу воды под раковиной, на распахнутую дверцу кабинки.
- Бл*дь, - Патрик вздрогнул от звука собственного голоса. Бросив взгляд на зеркало, он увидел своё бледное напуганное отражение. Поправив кепку, он вышел из туалета. Умываться ему резко расхотелось.
Пока он прокладывал себе дорогу сквозь толпу, ему пару раз казалось, что он слышит, как кто-то зовёт его по имени. Он ни разу не обернулся.
Оказавшись на улице, Патрик втянул в лёгкие холодный обжигающий ноябрьский воздух. Дождя ещё не было. Как и людей на улице.
Он уж было сделал несколько шагов к чёрной машине, принадлежавшей Питу, но тут вдруг его что-то остановило. Не осознавая, что он делает, Патрик пошёл в другую сторону, обогнул здание клуба и свернул в подворотню. Туда, где, он знал, находился чёрный ход.
Медленно он шагал всё глубже и глубже в темноту, пока не нашёл то, что искал. Или того, кого искал.
«Идиот, за хрена тебе это надо?!» - кричал внутренний голос, но Патрик его игнорировал. Он склонился над человеческой фигурой, распластанной прямо на земле где-то между мусорным контейнером и каменной стеной клуба. Поморщившись от кошмарного запаха, Патрик перевернул незнакомца лицом к себе. Глаза его были закрыты (чему Стамп несказанно обрадовался) и, похоже, он был без сознания. Патрик протянул свою подрагивающую руку и коснулся его щеки. Она была холодной как лёд.
Таким же льдом покрылось сердце Патрика, когда он подумал, что…
Нет… нет. В самом деле, не мог же он умереть. Его рука тут же метнулась к обнажённой шее, лихорадочно пытаясь нащупать пульс.
И он был. Губы Патрика нервно дрогнули. Он поднялся на ноги и выпрямился.
Чёртчёртчёртчёрт… Во что же он ввязался? Или собирался…
…Ну не оставлять же его на улице…
Это не его дело.
…умирать от холода под дождём…
Надо уйти.
…это будет на его совести…
Нет.
…да…
Алкоголик. Наркоман.
…его глаза…
Патрик заскрипел зубами и со злости стукнул кулаком по стене. Потом развернулся и пошёл обратно на улицу.
Там он поймал первого встречного прохожего, и за 10 баксов попросил помочь ему донести «нажравшегося в хлам друга» до такси. Пожертвовать Питовым X-трейлом он не решился. Иначе, тот бы никогда не избавился от характерного запаха «хорошо проведённой ночи».
Патрик долго думал, куда им ехать. Выбор был невелик: к нему домой или куда-то ещё. Первый вариант был тут же отброшен, как наихудший.
- Гостиница «Priory», пожалуйста.
Всю дорогу Патрик придерживал «друга» за плечи, стараясь не смотреть на него. Он кожей чувствовал его тяжёлое пьяное дыхание.
Минут через 15 они были на месте. Патрик заплатил водителю, после чего попытался растормошить своего незнакомца и хоть как-то привести его в чувства. Перекинув его руку через себя, Патрик с горем пополам дотащил его до ресепшена. Только тут ему пришло в голову, что получить номер в это отнюдь не «детское» время суток с полубессознательным приятелем на руках будет проблематично. Удостоверения личности у Патрика при себе тоже не было, что исключало все привилегии «знаменитости».
«Не заставят же они меня петь, в конце концов?» - мелькнула шальная мысль у него в голове. Опустив своего спутника на пол, Патрик с отчаянием посмотрел на портье.
- Мне нужен номер, любой… на пару дней.
Вопреки всем опасениям Стампа, портье и бровью не повёл. Назвал сумму и положил перед ним ключ.
Благослови Боже Чикаго и его криминальное прошлое! В этом городе люди испокон веков привыкли ничему не удивляться. Если бы его "приятель" был хладным трупом, а на плече у Патрика висел дробовик, реакция портье, наверное, не изменилась бы.
...
Прошло достаточно много времени прежде чем Патрик, вспотевший и задыхающийся, ввалился в номер. Не удержав свою ношу, он оказался на полу вместе с ней. Тихо ругаясь себе под нос, он пролежал так минут пять в кромешной тьме, придавленный тяжёлым телом. Но долго так продолжаться не могло, поэтому он собрался с силами и с большим трудом встал на ноги. Нащупал выключатель справа от себя и зажёг свет. С мученическим вздохом Патрик посмотрел вниз на лежащего у его ног мужчину, ему предстояло преодолеть ещё несколько метров до кровати.
Когда и это было сделано, Патрик почувствовал кипящую в нём злость. Вот тебе и аспирин, и горячий душ, Стамп! Шикарно. Просто зашибись. Пол ночи потратить на какого-то пьянчугу, которого он видел впервые в жизни, и никогда больше (он был в этом уверен) не увидит.
За просто так. От большой любви к людям. Мать Тереза, бл*дь.
Патрик покосился на кровать. Зрелище было жалким, злость моментально испарилась. Он присел на край постели и наклонился к мужчине, влекомый неким любопытством, он убрал с его лица грязные мокрые волосы. Его глазам предстали заострённые скулы, впалые щёки, пепельно-серая кожа, прямой нос и приоткрытые потрескавшиеся губы. Его щёки были покрыты глубокими кровоточащими бороздами. Патрик скривился и отдёрнул руку. «Неужели он сам себя ногтями исцарапал?.. псих…» Ещё несколько мгновений он позволил своим глазам задержаться на этом лице. Потом встал и сходил в ванну за водой. Поставил стакан на тумбочку, вытащил из кармана 100 баксов и, слегка помедлив, положил рядом. Посчитав свой гражданский долг выполненным, Патрик хотел уже уйти.
Но тут незнакомец пошевелился и застонал, подавая признаки жизни. Патрик вздрогнул и обернулся. Ничего не произошло. Бросив на него последний взгляд на прощание, он закрыл за собой дверь.

 Отправлено: 26.08.08 01:01. Заголовок: Fucking_Renegade бля..

Fucking_Renegade я тобой восхищаюсь!я б там всех переубивал нах...

 Отправлено: 26.08.08 13:30. Заголовок: Гоблин, самое смешно..

Гоблин, самое смешное заключается в том, что я всё таки написала ещё три главы целиком, то бишь до конца всего рассказа осталось всего две....

я писала обычным шрифтом, но блядь, документы созданные 2007 Вордом НИКАК не воспринимаются Вордом 2003!!!! Я щаз в депрессии полной, ничего не чувствую. Мне нужен человек с Вистой или с 2007 Вордом..... иначе пиздец просто.

 Отправлено: 26.08.08 19:00. Заголовок: пожалуйста, продолжа..

пожалуйста, продолжайте!!!!
это великолепно!!!

 Отправлено: 27.08.08 12:00. Заголовок: UnderRedLights, спас..

UnderRedLights, спасибо.... надеюсь это будет ещё великолепней когда я найду Ворд 2007 года. Тогда выложу сразу 3 главы))

 Отправлено: 29.08.08 16:16. Заголовок: Даааа!!!!! Господи, ..

Даааа!!!!! Господи, я сделал это!!!! Не спрашивайте КАК!!!!
Всё, устраиваю праздник и ухожу в недельный запой. Меня не искать.
Выкладываю пока только одну главу. Две остальные отредактировать надо.


Итак...

Комментариев с моей стороны по поводу самого текста на этот раз не будет. А вот с вашей ещё как…

ЗЫ: скажу только огромное спасибо группе Rinoa за песню «Atlantis», под которую мне так хорошо оралось, когда я удалила главу в первый раз.
У меня всё ещё есть ощущение, что какие-то куски я упустила. It upsets me very much =(

Глава VI.

"A bloodstained shirt, seductive smile,
with eyes full of hate and murders in style.
The sky turns red, the air is cold,
with one last chance to do as I’m told." (c)

Денвер, начало января
______________

Автограф-сессия FallOutBoy, устроенная в честь наступившего нового года, была в самом разгаре, когда ему позвонили. Мобильник беспокойно завибрировал перед ним на столе. Патрик, улыбаясь (а почему нет? настроение у него было самое, что ни на есть по-праздничному приподнятое), взял трубку.
Хватило всего пары мгновений, или даже нет, пары слов, чтобы телефон выскользнул у него из пальцев. Горло словно перехватило тугой, невидимой петлёй. Патрик уставился в пространство перед собой, игнорируя восторженные лица денверских фанатов, выстроившихся в очередь.
- Что случилось? – спросил Пит, который как будто всегда был начеку, и словно высокочувствительная антенна, шестым чувством улавливал трагедии. При этом он продолжал корчить рожи вспышкам фотокамер и раздавать свои каракули сияющим от счастья фанаткам.
- Помнишь ребят из Bayside? – тихо произнёс Патрик, даже не поворачивая головы к Питу.
- Ну да, конечно. Они…
- Они попали в автокатастрофу вчера. Джон разбился насмерть.
Глаза басиста расширились в искреннем ужасе.
- О Господи! Не может этого быть!
Джо, не вникавший до этого в их короткий диалог, услышал возглас Пита.
- Чего не может быть?
Патрик, находясь в полнейшей прострации, не ответил.

* * *

Питсбург, два дня спустя
____________

Небо в этот день было густо-белым, как сметана, или скорее гнойно-белым, как лопнувший нарыв, всё в грязно-серых, мутных разводах. Ближе к западу этот оттенок менялся, там небо было точь-в-точь цвета сигаретного дыма. Снег, укрывающий могилы, надгробия и кладбищенские дорожки тоже был белым, но даже не белым как сахар, а таким пронзительно белым, что, казалось, не имел цвета вообще.
Они вчетвером торопливо шагали по заснеженной аллее, снег негромко скрипел у них под ногами. Они и так опоздали на официальную часть в церкви – банальнейшим образом попали в пробку на въезде в город - и теперь им следовало поспешить к церемонии на кладбище.
По обе стороны аллеи тянулись бесконечные ряды надгробных плит и резных оградок. Кое-где словно скелеты из земли поднимались чахлые деревца, они приветственно качали своими иссушенными, голыми ветками в такт порывам ветра.
Наконец, картина сменилась. Перед их глазами предстало множество фигур, одетых сплошь в траурный чёрный, они толпились вокруг гроба на постаменте и свежевырытой могилы рядом. Эти люди стояли так близко друг к другу, что сливались в одну монолитную, чёрную стену, чёрную и шевелящуюся кляксу на белом полотне. Из-за этого трудно было сказать наверняка, сколько человек пришли проститься с Джоном Холоханом: 50 или целая сотня. Многие из них держали в руках зонты, тоже чёрные, чтобы защититься от холодных, мокрых хлопьев снега, падающих с неба.
Они протискивались сквозь толпу, бросая на ходу извинения. Патрик почти достиг первого ряда, окружившего гроб, когда услышал знакомый голос. Он доносился, как Патрику показалось, словно бы из другой реальности – настолько неожиданно знакомым был этот голос.
- …ты был для нас другом и братом, Джон Битц. Покойся с миром.
Патрик мог бы не поверить своим ушам, но глаза его точно обмануть не могли. Он только успел увидеть, как Уил Фрэнсис положил на крышку гроба прекрасную, белоснежную лилию и прикоснулся губами к холодному, покрытому лаком дереву возле маленького изображения креста, там, где предположительно находилось лицо умершего.
Уил ещё что-то прошептал, но так тихо, что Патрик уловил только неясное шевеление его губ.
Раздался громкий всхлип, затем рыдания. Патрик оглянулся кругом. Все немногие молодые девушки, которые пришли проститься с Джоном, плакали навзрыд. Плакали и мужчины, только слёзы текли по их щекам совершенно беззвучно и скупо. В стороне Патрик увидел Эдварда в инвалидной коляске, за его спиной – Чака. У обоих такие опустошённые лица, что, глядя на них, ощутимо кололо сердце. Что-то намного глубже самой сильной скорби витало над кладбищем в этот зимний день.
Когда Патрик снова повернулся к гробу, там стояли совершенно другие люди. Фрэнсис исчез.
Стамп провалился на некоторое время в глубокую задумчивость, но его вдруг отвлёк голос Пита. Тот как раз выступал с небольшой речью от лица всей группы. После него последовали другие, ещё и ещё…. Всё новые и новые друзья-родственники погибшего музыканта подходили к его гробу, чтобы сказать последнее «Прощай». Патрик слышал, они положили ему на грудь его скрещенные барабанные палочки.
Когда пришло время, начался непосредственно процесс погребения. Траурная музыка только усиливала мрачное торжество, и без того сильно давившее на психику любого, кто там находился. Патрик почувствовал, что не выдержит этого душераздирающе печального зрелища. Он решил удалиться.
На дорожке позади собравшейся процессии он встретил Уила. И совсем не удивился этому. Видимо, не ему одному тяжело смотреть на такие вещи.
Патрик подошёл ближе. Уил повернулся на звук его шагов. Снежинки мягко опускались ему на голову и таяли, отчего его волосы делались эбонитово-чёрными и блестящими.
- Привет, - он отнял от лица руку с сигаретой и с тяжёлым вздохом выпустил в воздух струйку дыма. Чёрный плащ, на вид не по-зимнему тонкий и не согревающий от холода, висел на нём как на вешалке. Скулы сильно заострились, глаза, глубоко запавшие, были почти абсолютно пустыми. Ему даже не пришлось их красить – чёрные круги под глазами давали тот же эффект. Когда он поднимал голову вверх, чтобы выпустить изо рта дым, в его глазах отражалось это отвратительно белое, безжизненное небо, так что их цвет из природно-карего становился тёмно-серым. Тёмно-серым, как цвет ртути, раскатившейся шариками по полу из разбитого градусника.
- Ты неважно выглядишь.
Отличное начало, Стамп, универсальный способ завязать разговор. Но ведь он действительно так думал.
- Всяко лучше, чем теперь Джон, - сказал Уил с горечью и покачал головой.
Повисла холодная тишина.
Патрик почувствовал острую необходимость прочистить горло, но удержался. Он просто не знал, что ещё сказать. Тогда он решил спросить:
- Ты хорошо его знал?
Фрэнсис поморщился как от боли и отвернулся.
- Да, замечательный парень был, - Уил бросил окурок в снег и молча уставился в небо.

* * *

Мебель, затянутая в плотные, тёмные чехлы, производила более чем гнетущее впечатление. Словно потусторонние призраки, все эти бесформенные нагромождения, вселяли мерзкий холодок в душу каждого в этом месте. Мрачные памятники ушедшей жизни.
В холле толпился народ, люди как молекулы газа в закрытом сосуде медленно перемещались по залу от одной группы сочувствующих к другой. Посредине стоял длинный стол с выпивкой и закуской. Так проходили поминки Джона «Битца» Холохана, «молодого, амбициозного парня, талантливого барабанщика, верного друга и любящего сына».
Патрик уже очень долгое время вертел в руках рюмку коньяка, которую ему сунул неизвестно кто. В основном, Патрик просто стоял у стены и наблюдал осунувшиеся, полные невыразимого горя лица друзей и родных погибшего. Подходить и выражать свои соболезнования, как делали это другие, у него не было никакого желания. Нет, не из-за бесчувственности. Просто он знал, что никакие слова, какими бы добрыми и искренними они ни были, не помогут их горю. Или помогут, но это будут точно не его слова.
Пристроив, наконец, свой стакан куда-то за одну из многочисленных ваз с тошнотворно-искусственными цветами, Патрик вышел из холла в коридор. Он видел, как минут 10-15 туда направился Фрэнсис. Патрик не знал, какого хрена его потянула за ним. Но один лишь факт, что его тянуло к нему, был решающим.
Тёмный коридорчик вывел его в какую-то комнату, а оттуда – на веранду. Это была даже не веранда, в полном смысле этого слова, а просто полупустая, заброшенная часть дома с огромными окнами и видом на яблоневый сад.
Уил сидел на низком, широком подоконнике. В руке он держал бутылку, рядом валялись пачка сигарет и зажигалка. Бутылка водки была наполовину пуста. Патрик явно видел её уже на столе до этого.
Он подошёл ближе и с облегчением заметил, что Фрэнсис ещё трезв. Тот с брезгливостью и нерешительностью смотрел на бутылку, как будто вместо стеклянного горлышка видел там железное дуло пистолета.
- Труднее первого глотка, может быть только второй. Это точно, - Уил тяжело вздохнул.
Патрик присел напротив и только тогда решил поинтересоваться:
- Я не помешаю?
Уил посмотрел на него, раздражённо поморщив лоб:
- Чему? Моему жалкому акту алкоголизма? Не знаю.
Патрик уставился в окно на однотонный, расплывчатый пейзаж. Стекло тут же запотело от его дыхания.
Стало невыносимо тоскливо, или даже не тоскливо, а тошно и противно, да не за себя, а за того, кто сидел сейчас рядом и утирал рот после очередного глотка жгучего пойла.
- Здравый смысл на тебя не действует? – его голос прозвучал в этой пустой комнате абсолютно безразличным, хотя он не чувствовал безразличия в душе. Отнюдь.
Фрэнсис вскинул голову, блеснув глухой злостью в глазах:
- Читать мне мораль тебя никто не приглашал, Стамп. Если больше нечего сказать – проваливай.
Патрик вздрогнул и снова отвернулся к окну. Неприятно было слышать такие слова. Но кто сказал, что с Уилом Фрэнсисом будет иначе.
Патрик снова пожал плечами, как будто отвечая своим мыслям.
- Нет, просто… Если ты налакаешься тут в доску, миссис Холохан вряд ли обрадуется, и легче ей тоже не станет. Да и вообще, тебе самому не стыдно перед друзьями, знакомыми?
Уил метнул в него исполненный ярости взгляд, губы сложились в тонкую, жёсткую линию, прежде чем он сказал:
- Я отвечаю за свои поступки.
«Что?!» Патрик сердито покосился на него.
- Ты не только не отвечаешь за свои поступки, ты о них даже не задумываешься.
- Не нарывайся, детка, - угрожающе, сквозь зубы процедил Фрэнсис.
- А что, это не так? – Патрика, с которым часто такое случалось, как говорится, «понесло». Он сам того не замечая, повысил голос: - Чего ты вообще добиваешься?!
- Я хочу понять! – почти заорал на него в ответ Уил. Теперь они смотрели друг другу прямо в глаза. В ярком свете улицы Патрик видел каждую чёрточку на искажённом яростью лице Фрэнисиса.
Уила уже чуть ли не трясло, когда он смотрел на Патрика. Жилка на его бледной шее билась в сумасшедшем ритме.
Патрик сам почувствовал, как адреналин выплёскивается в кровь. Он ждал, что последует дальше.
Фрэнсис, давно уже отставивший в сторону бутылку, прижал пальцы к глазам, надавил и потёр лоб, потом заговорил снова, намного тише, но яростные нотки продолжали звенеть в его голосе:
- Мы были на одном фесте с Bayside в канун Нового Года. После его окончания мы возвращались по той же самой трассе, в таком же трейлере, с той же скоростью. Но ничего, бл*дь, не случилось с нами! Я жив, а Джона больше нет! Почему, Стамп? Почему я, грёбаный ублюдок, который в мире никому ничего хорошего не сделал достоин жить больше, чем он? Я это хочу понять, слышишь!
Патрик смотрел, как он потянулся к пачке «Регала» и дрожащими, замёрзшими пальцами вытащил сигарету. Прежде чем закурить, Уил повернулся спиной к окну, отвернувшись от света, и от Патрика тоже.
- Я не хочу ныть, как маленький, но это действительно несправедливо. И я не могу заставить себя смириться с этим…
Он затянулся. Тонкие струйки дыма, как нитки, потянулись от его пальцев вверх к потолку, переплетаясь и завиваясь в кольца.
- Это поразительно до ужаса. – Уил быстро повернулся к Патрику и щёлкнул пальцами у него перед носом: - Раз и нет его. Ты и глазом моргнуть не успеешь, Стамп. В одно мгновение всё, чем жил человек, к чему стремился, чего достиг – всё это становится историей в жизнях других людей. И это не душещипательная песня, не трагичный рассказ… это реальность. И всё-таки я не могу понять, почему именно сейчас, почему именно Битц! Скажи мне, Патрик! – со злостью, не сдерживаясь, воскликнул он. Как будто Патрик, правда, мог ответить ему.
- Я не знаю, Уил, - тихо сказал Патрик. – И думаю, никто не знает. Попробуй отпустить это от себя, дай ему уйти. Попытайся забыть, если это причиняет тебе настолько сильную боль.
Фрэнсис снова вскинулся.
- Забыть? Я всю жизнь только и делаю, что забываю! Снова и снова. Сначала свою бессмысленную жизнь, потом свою искалеченную жизнь. Людей, которые причиняли мне боль, потом людей, которых я обрекал на страдания… и так до бесконечности! Я не могу больше, я устал от этого, - Уил отбросил окурок в угол подоконника и вдруг тихо, но чётко произнёс: - Помоги мне, Стамп.
Фрэнсис схватил Патрика за подбородок, вынуждая смотреть ему прямо в глаза. То ли от его ледяных пальцев, то ли от горящего безумия в глазах, у Патрика мороз побежал по коже.
Фрэнсис придвинулся ближе:
- Стамп, я же вижу, как ты рвёшься помочь. Это у тебя на лбу написано, ты по-другому не можешь, я знаю. Пожалуйста, Патрик, сделай это для меня.
Хватка как будто нехотя разжалась, рука Уила легла ему на шею, пальцы принялись гладить тёплую кожу.
- Что? – выдохнул Патрик, словно парализованный.
- Поедем сейчас со мной. Спаси меня ещё на одну ночь, Патрик, это всё, чего я могу просить.
Патрик приоткрыл рот, пытаясь что-то сказать. Нет, нет, нет..! Ни за что.
- Я понимаю тебя, - мягко начал Уил, видя его замешательство. – Хочешь, я могу озвучить твои мысли. «Как он на такое способен?!» Это же аморально и «чисто по-человечески неправильно»… и бла-бла-бла. Такая трагедия, а я бесчувственный подонок, извращенец, думаю только о…
- Да, это абсурд, - выговорил Патрик. Его широко распахнутые, зелёные глаза были прикованы к лицу Фрэнсиса. – Это абсурд, но я согласен. Ты же не оставишь мне выбора, так ведь, Уил?
Уил не стал спорить, только улыбнулся. О Боже, Патрик опять вспомнил эту маниакальную улыбку.
- Обещай мне, Стамп, что сделаешь всё, что я скажу.
Патрик вздрогнул от нехорошего предчувствия:
- Уил…
- Пожалуйста, Патрик. Обещай, что выполнишь ВСЁ именно так, как я скажу.
Патрик почувствовал, что начинает задыхаться. Он кивнул.
- Отлично, тогда начнём, - Фрэнсис соскользнул с подоконника и подождал, пока Стамп сделает то же самое. – Ты сейчас идёшь на шоссе и ловишь нам такси, и ждёшь меня, понятно?
Патрик снова кивнул. Уил сунул пачку сигарет в карман и направился к двери.
- Уил! – неожиданно даже для самого себя окликнул его Патрик. Он судорожно сглотнул. Грёбаный язык не давал ему покоя. Нет, он должен удостовериться, ему необходимо точно знать… - Можно задать один вопрос? Вы с Джоном были… близки?
Ему казалось, что он знает ответ. И то, как Фрэнсис застыл в дверном проёме, как напряглась его спина, его молчание. Разве это всё было не самым правдивым признанием?

* * *

И вот они уже поднимаются по грязной тёмной лестнице, кажется, на пятый этаж какого-то дома не в центре города, вроде бы, но и не в трущобах.
Перед этим в такси Уил, подмигнув, продемонстрировал ему ключи, которые он взял у старого приятеля. Ключи от квартиры, в которой они собирались провести ночь.
Во время поездки в такси они совсем не разговаривали. Только изредка поглядывали друг на друга, пока другой отворачивался к окну. Один раз Фрэнсис положил ему руку на колено и сжал, но не так, как это могло показаться на первый взгляд (учитывая их намерения на эту ночь), не в «сексуальном» смысле, он сделал это скорее ободряюще или успокаивающе (что также было странно, учитывая атмосферу, в которой они всё это затеяли). Было бы намного более предсказуемо, если бы Уил набросился на него прямо в такси или даже там, на веранде. Это было бы… хм, «в его стиле».
Дверь, простая деревянная дверь, каких они успели увидеть множество в этом обшарпанном Питсбургском подъезде, открылась, и Фрэнсис пропустил его внутрь.
Патрик тут же поёжился – в квартире было чуть ли не холоднее, чем на улице.
Уил зажёг свет в прихожей, снял плащ и бросил его куда-то возле гардероба. В движениях его проскальзывала ощутимая нервозность.
Желтоватый свет осветил ничем не примечательный, убогий коридор. Фрэнсис, так же не произнося ни слова, прошёл дальше, заглянул в кухню, затем нашёл спальню.
Патрик повесил куртку на крючок и последовал за ним. Уил не стал зажигать общий свет, ограничившись настольной лампой на прикроватной тумбочке.
Комната с блёклыми обоями, кровать в углу возле окна. Полная, гробовая тишина. Этого они хотели? Видимо, да.
Патрик, стоявший в дверях как вкопанный, смотрел, как Фрэнсис прошёлся по всей комнате, сдёрнул покрывало с кровати, перевернул электронные часы вниз табло. Патрик даже не успел увидеть, какое время они показывали. Потом Уил заглянул в ванную комнату, которая примыкала к спальне. Ему показалось или же нет, но по лицу Фрэнсиса пробежала какая-то странная тень. Через минуту он вышел из ванной с двумя полотенцами: синим и красным.
Синим, скорее как вздувшееся тело утопленника, чем синим, как безоблачное, весеннее небо. И красным, скорее как только что освежёванная телячья туша, чем красным, как насыщенные, яркие цвета розы.
У Патрика мурашки побежали вниз по спине от таких ассоциаций. Он смотрел, как Уил быстро застелил этими полотенцами обыкновенную, двуспальную кровать с железным каркасом.
Фрэнсис бросил только один взгляд на Патрика, а затем начал раздеваться. На нём был чёрный, даже не пиджак, а именно сюртук, облегающий и со множеством пуговиц, которые он быстро расстегнул.
Патрик хотел было последовать его примеру, но Уил его тут же остановил:
- Нет, оставь как есть.
Что-то тревожно заворчало у Патрика внутри, он не мог понять, что это было, но продолжение вечера обещало стать совсем уж странным.
Уил разделся до трусов, его остальная одежда уже валялась на полу возле кровати. Галстук зачем-то он теперь держал в руках.
- Иди сюда, - позвал он, пропуская чёрную, атласную ткань между пальцев.
Когда Патрик подошёл к кровати, Уил бросил ему галстук, а сам лёг на постель.
Патрик недоумённо выгнул бровь, его всё с большей силой терзали предчувствия.
- Привяжи мне руки, - твёрдо, даже с некоторым нажимом произнёс Фрэнсис.
- Нет! – поспешно выпалил Патрик, глядя, как почти обнажённый Уил вытягивает над головой руки.
Господи, всё, что угодно, но к ТАКОМУ он был не готов!
- Уил, нет, я не… я не могу! Ты не сказал, что…так!
- Ты обещал, сделать всё, что бы я ни сказал. Забыл? – он дёрнул руками.
Его грудь, живот, бледная, почти белоснежная кожа там, где её не разукрашивали татуировки, - всё перед Патриком, призывно открывается его глазам.
- Давай же, Патрик.
А Патрик хотел спросить: «Ты уверен, Уил? Ты, правда, этого хочешь?» Но вопросы задают, чтобы получить на них ответы. А ответ Патрику не требовался, всё и так было ясно.
Он связал его запястья вместе, привязал к железному столбику спинки кровати.
- Крепче, - Уил недовольно поморщился.
Патрик подтянул чёрную ткань и завязал узел так сильно, как только мог.
Фрэнсис дёрнул руками, проверяя, и остался доволен – он почти не мог пошевелить запястьями. Полностью беззащитен.
Патрик стоял в ожидании, глядя на эту чудовищно странную картину. Он никогда в жизни не думал, что когда-нибудь ему придётся заниматься ТАКИМИ вещами.
Он поймал взгляд Уила и вздрогнул всем телом. Его глаза почти не давали бликов в полумраке комнаты.
- А теперь, Патрик, - как будто бы мягко начал он. – Сходи на кухню и возьми там самый большой, острый нож, какой только сможешь найти.
Повисло молчание.
Патрик с нескрываемым ужасом пытался вникнуть в смысл предложения, и что за ним должно было следовать по логике.
- Нож?! – переспросил он. – Ты шутишь?
- Очень похоже, что я шучу? – со злостью произнёс Уил, теряя терпение. – Иди и принеси. Быстро.
Патрик помедлил ещё секунду. На миг он подумал, что хорошо даже, что у Фрэнсиса связаны руки, иначе бы ему, Патрику, очень худо пришлось.
Он пошёл на кухню и взял там, может быть, не самый острый, но самый крупный и устрашающий на вид нож.
Когда он вернулся в комнату, Уил весь дрожал от холода и чуть ли не зубами стучал. В комнате был реальный дубак.
- Включить батарею? – заметил Патрик, чувствуя себя как никогда странно с ножом в руках у кровати с полуобнажённым мужчиной.
«Блеск, мать вашу!»
- Нет, нормально, - бросил Уил. – Подойди. Сними галстук.
Патрик сделал.
- Завяжи мне глаза.
Патрик промолчал – теперь это было самое мудрое, что он вообще мог сделать. Он забрался с ногами на кровать, положил рядом ножик. Он видел, как Фрэнсис закрыл глаза. Чёрные ресницы пушистой тенью подрагивали на его лице. Патрик завязал ему глаза.
- Давай же, Стамп, возьми этот прелестный ножичек и поиграй со мной, - с долей издёвки сказал Уил, замечая, что Патрик медлит в нерешительности и растерянности.
«Поиграть?!» - подумал Патрик уже только краем сознания, но нож взял.
- Просто делай так, как ты себе представляешь, это должно быть, - прошептал Уил, когда Патрик залез на него сверху. – Импровизируй.
Стамп для пробы, чуть касаясь, провёл ножом вдоль его руки от запястья к плечу, медленно и очень неуверенно.
- Ну уж нет, - тут же криво улыбнулся Фрэнсис. – Если играть, то по-честному.
И, правда, Патрику пришлось перевернуть нож, так как он для безопасности (какая чуткость с его стороны) начал всё действо тупой стороной лезвия.
Он опустил острый кончик ему на ключицу и оттуда прошёл чуть ниже горла, под татуировкой. Его глаза задержались на бьющемся на шее Уила пульсе, и Патрик вдруг почувствовал, что что-то начинает неуловимо меняться, в нём самом. Лежащий под ним Фрэнсис абсолютно беспомощен с приставленным к горлу лезвием. Это завораживает, манит дальше. Попробуй, только рискни.
Абсурд, приобретающий смысл. Дикость, переходящая в эротизм.
Чёртово Love Will Tear Us Apart. Тут он понял. Да, тело начало действовать отдельно от головы. Именно так.
Патрик облизнул внезапно пересохшие губы. Холодное лезвие заскользило по шее, выше к уху. Уил удовлетворённо улыбнулся и повернул голову, подставляясь.
Потом дальше вниз, к груди. Патрик хотел дотронуться до его тела рукой, но не смел. Пока ещё.
Лезвие ножа прочерчивало на коже Уила невидимые линии. Фрэнсис вздохнул.
«Жаль, не видно выражения его глаз», - подумал Патрик.
- Тебе действительно это… нравится? – с каким-то благоговением спросил он.
- Да, - только протянул Уил.
И Патрик, спускаясь ножом ещё ниже, к самой резинке трусов, думал, неужели заточенный кусок металла может принести удовольствия больше, чем ласки живого, любящего человека? Ерунда какая-то.
Он провёл лезвие по выпуклости у него в паху и заметил, как Уил вздрогнул.
Патрик кончиком ножа оттянул резинку и остановился, ожидая хоть намёка на дальнейшие действия.
- Режь, Стамп, - откликнулся в полголоса Фрэнсис. – Режь и не думай, смелее.
Патрик всё ещё медлил. Вместо этого он опустил лезвие на его бедро, надавив чуть сильнее, но в разумных пределах. На внутренней части бедра обозначилась длинная, розоватая царапина. Уил со стоном прикусил губу:
- Ох, бл*дь, хороша импровизация. Дальше.
Через минуту возни и некоторых усилий он уже лежал на постели абсолютно нагой.
Патрик убрал нож на тумбочку и позволил рукам беспрепятственно исследовать тело Фрэнсиса. Уил не протестовал.
Патрик прошёл тот же путь, что проделал бесчувственным, холодным лезвием, только в обратном направлении, достиг лица Уила, и наконец, впервые за этот вечер поцеловал его в губы.
Через какое-то время, за которое Патрик почувствовал в себе опасную склонность к принуждению (ибо Фрэнсис никак не хотел принуждаться к поцелуям), Уил снова встрял со своими командами:
- Раздевайся, - сказал он. Грудь его поднималась и опадала, дыхание было учащённым. Он сказал: - Иди в ванную и хорошенько намыль руки. Не смывай. Как сделаешь, сразу возвращайся.
Патрик в этот момент как раз стягивал с себя брюки и чуть не навернулся.
- Ты хочешь делать это… с мылом?
- Да, хочу, Стамп, - раздражённо ответил Уил. – Быстрее давай и хватит задавать идиотские вопросы.
«Боже, куда ещё изощрённее?» - думал Патрик. В ванную он пошёл босиком, так что уже через несколько секунд ему стало казаться, что ступни совсем онемели от холода. Он подскочил к раковине, схватил с полочки жидкое мыло и наскоро намылил ладони.
- Лаванда? - поморщившись, спросил Уил, когда Патрик вернулся в комнату. - Воняет кошмарно.
Патрик снова забрался на него сверху, стараясь держать руки так, чтобы не перепачкать их обоих липкой мазнёй, в которую начало превращаться застывающее мыло.
Фрэнсис развёл в стороны колени, принимая в себя его пальцы, сначала один, потом почти сразу же второй. Он сам подгонял Патрика, не желая терять ни секунды.
- Нормально? – спросил Патрик, медленно сгибая и разгибая пальцы, чтобы смазать и растянуть его. – Будет сильно жечь, я думаю.
- Да, С-с-стамп, - прошипел Уил, выворачивая кисти рук так, что побелели запястья. – Знаю, что будет. Продолжай, не останавливайся.
Патрик продолжил ещё какое-то время в том же темпе, а потом почувствовал, что может добавить и третий палец. Уил сжался вокруг него на мгновение, но очень быстро привык.
- Сделай теперь одну вещь, - сглатывая и облизывая губы, проговорил он. – Попробуй резко повернуть пальцы градусов на 180, окей?
Патрик скептично выгнул бровь, но вспомнил, что Фрэнсис всё равно его не видит. В общем, он попробовал сделать, как он сказал.
Реакцией на это последовал короткий вскрик боли. Уил застонал и согнул ногу в колене.
- Как ты? – Патрик положил голову ему на живот.
- У тебя получается всё лучше. На удовлетворительно прокатит, - заметил Уил с насмешкой, а сам тем временем пытался унять дрожь во всём теле.
- На удовлетворительно? – сердито переспросил Патрик. – А так?
Он сделал то же самое движение, но против часовой стрелки, резче и глубже вставляя пальцы.
- Бл*дь!
- Не бл*дь, а импровизация, - огрызнулся Патрик, уже вытирая правую руку о полотенце. Левой он накрыл собственный член и начал обрабатывать, и только прикрыв на пару секунд глаза и проведя по пухлым губам языком, понял, насколько САМ возбуждён.
Патрик вытер вторую ладонь о то же самое полотенце. Фрэнсис терпеливо ждал, пока он просунет у него под поясницей руку и переместится чуть выше.
- Готов? – спросил Патрик, лаская свободной рукой его грудь и напряжённые соски.
Уил вместо ответа обвил его ногами за спину и притянул к себе. Патрик одним плавным движением скользнул в него.

* * *
Он проснулся в постели один. Первое мгновение Патрик не мог понять ни где он, ни когда, ни что он вообще здесь делает. Единственное по-настоящему реальное ощущение, которое он испытывал, была тупая, нудящая боль во всём теле. А ещё холод. Он обнаружил, что дико замёрз.
Поскорее одевшись, Патрик обошёл всю квартиру. Кроме него самого в ней никого не оказалось. Совершенно пусто.
На кухонном столе он нашёл большую кружку недопитого чёрного кофе и полное серого пепла блюдце. Рядом лежала записка:
Будешь уходить – ключ оставь под ковриком у двери.
Без подписи и без намёка на эмоции. Сердце его на мгновение сжалось.
Патрик попытался вспомнить, что было после того, как он развязал Фрэнсису руки. Тот, кажется, сорвав с глаз повязку и не произнося ни слова, направился прямиком в ванную. Сам же Патрик механическим движением скинул с кровати полотенца и забрался под одеяло. Последнее, что он слышал, когда проваливался в глубокий, обволакивающий сон, был звук льющейся в душе воды. После этого – ничего, чёрная пустота.
Патрик продолжал сжимать в руке жалкий клочок бумаги. Он смотрел на стол с кружкой и блюдцем на нём, на задвинутую под стол табуретку, и почти ясно видел перед собой картину, где Уил сидит в чужой кухне посреди ночи в полнейшем одиночестве, курит и, скорее всего, напряжённо думает.
Стамп резко одёрнул себя и попытался прогнать видение. Ему самому скоро предстояло хорошенько поразмыслить. Нет, не сейчас, конечно. Сейчас ещё слишком рано для этого. За окном даже не утро, а скорее поздняя ночь. У него ещё будет много времени, много-много дней или даже недель. Потому что он устроил себе такое дерьмо в жизни, что трудно себе представить.
Патрик с отвращением осознал, что уже готов оттягивать момент, когда придётся разобраться с самим собой, до бесконечности. От одной мысли о том, что он наговорил тогда в постели, и что говорить не следовало, удушающая тошнота подкатывала к горлу.

* * *

- Сильнее! – кричал ему Фрэнсис, кривя губы. – Ты меня не девственности лишаешь.
Патрик входил в него снова и снова. Мыло отлично исполняло роль смазки, устраняя всякое трение. Правда, он чувствовал мелкое, раздражающее пощипывание, но очень скоро о нём забыл.
Уил извивался под ним и выгибался под каждое его движение. Патрик пытался целовать его в губы, но в ответ получал лишь беспорядочные укусы и низкие, утробные стоны. Патрик гладил ладонями его жилистое тело, кожа Фрэнсиса всё ещё была холодна как лёд, хотя на ней и выступили капельки пота. На щеках горел лихорадочный румянец.
Патрик опёрся руками о матрас и приподнялся, чтобы поменять положение и перенести вес тела на бёдра. Он остановился на мгновение и пристально посмотрел на Уила, распростёртого под ним. Как он выкручивал запястья, так что на руках уже обозначились красные рубцы. Как выпирали его рёбра под белой кожей, когда он тяжело дышал, и задерживал дыхание. Как приоткрывался его рот, как блестели его искусанные, опухшие губы. Патрик смотрел на всё это как будто со стороны. Комната вдруг начала словно медленно вращаться. Что-то в голове у него переклинило. Олицетворение желания и похоти лежало перед ним, а он… он почему-то подумал о Холохане.
Почему такой момент может всё испортить? Потому что в его голову, как тараканы, полезли мысли, чуждые здравому смыслу. Блядское, безумное сознание подсовывало ему новые картины. Он даже отчасти понимал, что неправ. И Господи, к своему стыду, он даже понимал, что никогда бы не произнёс следующих слов, если бы у Фрэнсиса не были завязаны глаза. Если бы он смотрел на него так, как только он может смотреть на него. Нет, тогда бы Стамп и слова не смог бы из себя выдавить. Он бы и подумать о таком не мог. Но Уил лежал под ним, упираясь затылком в матрас, задрав к потолку подбородок, и ничего не мог сделать. Поэтому Патрик словно бы со стороны услышал свой холодный, дребезжащий голос:
- Скажи, Уил, Джон делал это с тобой? – Стамп опустился и резко, глубоко вошёл в него. – Делал же, верно?
Фрэнсис как будто застыл на секунду. Патрик увидел, как сжались его руки в кулаки. Он почти чувствовал, как глаза Уила прожигают его даже сквозь повязку.
Уил сглотнул и коротко рассмеялся хриплым, гаркающим смехом.
- Тебе огласить… весь список тех… кому я… давал? – хватая ртом воздух, проговорил он.
«С-сука…» - резануло у Патрика в голове. Внутри что-то закипело, разъедая его и заводя. Наверное, это была внезапно разгоревшаяся злость.
- Ничего ты не хотел забывать… Бежать от чего-то. Ха! Ты хотел создать впечатление, что он всё ещё жив? Ты снова использовал меня!
Ох, какими правильными, праведными казались ему в этот момент его слова. Как они ставили на свои места всё то, что рассыпалось в его мыслях кучей непонятностей. Все проблемы, сомнения и страх соединились в одно целое. И от этого как будто становилось легче.
Патрик поморщился и прикрыл веки. В темноте перед глазами начали вспыхивать пронзительно яркие цвета, они раскрывались перед ним словно бутоны. От низа живота к сердцу словно протянулась раскалённая, тонкая проволока, от ощущения которой у Патрика голова пошла кругом. И в этот момент, когда он почти забыл про свой праведный гнев, про свои домыслы, когда он чуть ли не вознёсся куда-то над миром, он услышал хриплый голос Уила.
- Делить меня с покойником, - глумливо усмехнулся тот, - как это умно с твоей стороны, Патрик.
Уил с трудом закончил предложение, глухо застонав. Потому что Стамп не останавливался ни на секунду.
- Я ненавижу тебя, - выплюнул Патрик сквозь зубы. Он с ужасом понял, что слова Фрэнсиса задели его даже сильнее, чем тот ожидал.
- А я тебя люблю, - выдохнул Уил. И вдруг он резко притянул его ногами к себе, так глубоко вгоняя его член, что Стамп охнул от удивления и тут же закричал от острой боли и взорвавшегося внутри наслаждения. По телу Фрэнсиса пробежала судорога, скрутившая мышцы в нахлынувшем оргазме. Они кончили одновременно.
_________________

to be continued...

 Отправлено: 01.09.08 14:25. Заголовок: Больше! Выше! Скорее..

Больше! Выше! Скорее!!
))

 Отправлено: 03.09.08 09:02. Заголовок: Эта часть, наверное,..

Эта часть, наверное, самая эмоциональная из всех. или нет, пожалуй, не самая эмоциональная, а самая какая то психологическая. краски смерти+неба+атмосферы+секса+мыслей.... я перечитала 3 раза.
жду продолжения=)

 Отправлено: 03.09.08 18:23. Заголовок: Sally, ох это ощущен..

Sally, ох это ощущение знакомо)) значит удалась глава!

UnderRedLights, хе-хе... хочешь оч краткое содержание для концовки фика по главам? далее следует флаффная глава - потом немножко хоррора - чуть-чуть ангста - и вяленькая концовочка...
вот так

Анна, а я точно считаю, что это была важнейшая глава... и тем страшнее было для меня писать её два раза =((

прода щаз будет.

 Отправлено: 05.09.08 15:53. Заголовок: Сделаю вид, что отре..

Сделаю вид, что отредактировала..... "ня-ня-ня".

Глава VII.

«Stay up late, enjoy the view.
Sing with me, die with you. Come make my dreams come true.
This high up we start to fade, watch the night turn into day.
Breaking high, we hold forever-changing hearts of gold.» (с)

Сиэтл, январь
_______________

Он стоял на крыльце дома Уила Фрэнсиса и с трудом в это верил.
В тот самый момент, когда Патрик в десятитысячный раз назвал себя «идиотом», Джо убрал палец с кнопки дверного звонка и с лёгкой улыбкой подмигнул ему. Ледяной ветер остервенело трепал пышную шевелюру гитариста, но тот, кажется, не обращал внимания.
Небо, затянутое лиловыми тучами низко нависло над городом. Фонари уже освещали улицу желтоватым светом, хотя время было совсем даже не позднее.
Как они оказались здесь, на продуваемом всеми ветрами холме на Западном побережье, посреди Скалистых гор за несколько часов лёта от родного Чикаго?
Очень просто. На прошлой неделе позвонил Брендон Ури и на словах передал им совсем уж ненавязчивое приглашение на скромное празднование 25-ого Дня Рождения их, теперь уже общего, друга Уильяма.
Джозеф согласился сразу, его и уговаривать не пришлось («О, да Уил клёвый чувак!» - восклицал Тромен; ему достаточно было узнать, что Фрэнсис наполовину еврей, как они тут же побратались). Энди равнодушно отнёсся к этой новости и решил остаться дома в такой холодный, зимний вечер. Пит, только услыхав про Фрэнсиса, сразу принял какой-то насупленный вид и попытался отговорить Джо. Потом, видя, что его слова не приносят должного результата, сослался на свои неотложные дела в Лос-Анджелесе и был таков. А Патрик… Патрик долго ломался, но, в конце концов, взял себя в руки и почти без насилия над собой сел в самолёт.
Теперь он не то чтобы жалел об этом, но ему было чрезвычайно не по себе.
- Не могу поверить, что нас занесло в такую… - Патрик осёкся на полуслове.
Дверь перед ними распахнулась.
- Ох-ты! Всё-таки приехали? – улыбаясь Джо, воскликнул Фрэнсис и отошёл в сторону, давая возможность пройти внутрь, в уютное тепло прихожей.
- Привет, мои поздравления, - Тромен обнял его и похлопал по спине, в тот же момент, глядя через его плечо, Уил встретился взглядом с Патриком. Улыбка его померкла, а глаза как будто закрылись с той стороны, ничего не выражая.
Наверное, этого момента Стамп боялся больше всего. Он сделал глубокий вдох, но это не помогло выровнять резко подскочившее давление.
- С днём рождения, - Патрик, дабы избежать неловкого момента, выставил между ними большую, длинную коробку, перевязанную синей лентой.
- Спасибо, - Уил, сама вежливость, принял подарок. Выяснять отношения он как-то не рвался, и это несказанно радовало Патрика. – Что это?
Стамп вроде как даже расслабился. На первый взгляд всё оказалось не таким страшным, как он себе представлял.
- Если без интриги, то мы с Джо купили тебе чёрный зонт, - удержавшись от усмешки, ответил Патрик.
Сам Джо, только освободившись от верхней одежды, деловито поинтересовался у хозяина, где можно помыть руки и найти всех остальных гостей.
Уил махнул рукой дальше по коридору.
- Ванная на первом этаже прямо и налево. Почти все торчат в гостиной, а вот на кухню лучше не соваться, - он с многозначительным взглядом повернулся в ту сторону, - там Джейк с маниакальной упорностью пытается произвести целую кастрюлю глинтвейна. Он так увлечён, что может быть опасен.
Фрэнсис и Джо рассмеялись, в то время как Патрик выдавил из-за себя слабую улыбку. Он разглядывал Уила с ног до головы, чувствуя, что не может придать своему взгляду больше равнодушие, чем требовалось. Под ложечкой у него сладко-горько засосало.
- Буду иметь в виду, - сказал Джо с напускной серьёзностью, а потом, продолжая посмеиваться, оставил их наедине.
Естественно, сразу же повисло молчание. Из гостиной доносились обрывки разговоров и музыка, только это и оживляло возникшую в коридоре тишину.
Патрик смотрел, как Фрэнсис молча поставил коробку вертикально на пол и снял с неё ленту. Патрик как в замедленной съёмке смотрел, как он открывает крышку. Патрик тоже молчал и не останавливал его, хотя знал, что сейчас произойдёт.
Из открывшейся подарочной коробки к ногам Уила вывалилась дюжина крупных, пышных роз, выкрашенных в чёрный. Уил раскрыл рот в изумлении и поднял глаза на Патрика. Потом снова посмотрел на хаотично рассыпавшиеся по паркету цветы.
«Красивая сцена, мать твою», - с внутренним стоном подумал Патрик, скрестив руки на груди. И это действительно было так. Он постарался, как можно ярче запечатлеть эту картину в памяти.
Если сегодня ничего… не решится, у него останутся хотя бы эти воспоминания.
- Хм… это, как я понимаю, была та самая «интрига», - на зонт Уил глянул только мельком и, отставив коробку к стене, принялся собирать цветы. Они, наверное, кололи ему пальцы своими маленькими, злыми шипами, но он, конечно же, не подавал вида.
- Двенадцать чёрных и одна красная, - как бы между прочим заметил Патрик.
Уил как раз нашёл эту единственную и поднёс её к лицу, чтобы внимательнее рассмотреть совершенство её нежных, алых лепестков и вдохнуть её терпкий аромат.
«А вот так ещё лучше…»
- И что это означает? – Фрэнсис поднялся на ноги и смотрел теперь на Патрика в упор. Прямо и открыто.
«Ну же…» - взмолился про себя Стамп, и всё-таки почувствовал, что момент ускользает от него вместе с решимостью.
- Не знаю, придумай сам, - сказал он, не вкладывая в эти слова ни смысла, ни чувства… Патрик повернулся и прошёл мимо застывшего Уила в гостиную.

* * *

Фрэнсис как-то за вечер с досадой обронил, что народа совсем мало пришло, учитывая то, что за годы в рок-тусовке у него появилась ни одна сотня новых друзей. Он, казалось, совершенно забыл, что сам решил устроить маленькое празднование в узком кругу. Все, естественно, пытались его убедить, что 20 человек самых близких друзей, что пришли, – это очень даже большой «узкий круг».
Он не слушал и сказал, что это всё потому, что не всем хватит духа добраться до Сиэтла, штат Вашингтон, который находится у чёрта на куличиках. Голос его всегда звучал печально, когда он говорил о своём городе, а в этот раз особенно.
Если не считать этого момента, то, в общем, они весело проводили время. Весело, но не совсем по-угарному безбашенно, как обычно отрывались в клубах их друзья панк-рокеры, а по-дружески весело так, в уютной компании. У Фрэнсиса обнаружилась не слабая коллекция пластинок, которые они с удовольствием крутили. Billy Idol, Nirvana, Joy Division… У них у всех были схожие предпочтения в музыке, росли как-никак все на одном и том же, так что недовольных не осталось.
Остроты ощущений в обстановку привносили «любители выпить по праздникам», коих среди друзей Уила оказалось устрашающее большинство. Так что неудержимый хохот, гогот, ржание и пьяные крики очень скоро начали разноситься по дому.
Те, кто выжил после ударной порции удавшегося у Джейка на славу глинтвейна, засели играть в покер. Делали они это по-праздничному шумно и в полнейшей неразберихе. Девушки товарищей Уила по группе пили вино и весело сплетничали в другом конце комнаты. Очень скоро Патрик устал от такого обилия звуков и пошёл на кухню посидеть в прохладной, успокаивающей тишине. Сразу слева от двери, прямо у стены, находился высокий стол, сделанный под барную стойку. Там стояла и ваза с чёрными розами.
Патрик сел на соответствующе высокий стул и глубоко вздохнул.
Часа три уже прошло с тех пор, как они с Джо вошли в этот дом (который Уил снял заместо той квартиры, где он провёл Рождество). Патрик всё ещё ждал, когда им придётся поговорить. Это выматывало. Он одновременно хотел, чтобы это произошло скорее, или, чтобы это вообще никогда не происходило.
Он в сотый раз прокручивал в голове все возможные варианты. Снова и снова. При этом он понимал, что с Фрэнсисом есть варианты и НЕвозможные, но их он никак не мог просчитать. Оставалось только ждать. Один он не мог выбраться из ямы, которую выкопал себе собственноручно.
- …Патрик? – Уил как будто действительно удивился, войдя в кухню. Он прошёл к холодильнику и достал банку пива.
- Привет, - еле слышно пробормотал Патрик.
Раздался металлический скрежет, а затем мягкое шипение пены – Уил открыл банку. Сделал пару-тройку глотков и подошёл к стойке, на нём были тёмно-серые джинсы и фланелевая рубашка в клетку. Он поставил пиво рядом с вазой и пододвинул к Патрику. Тот протянул руку и прикоснулся к холодной поверхности жестянки. Это вселило в него немного уверенности.
- Я рад, что ты приехал, - первым начал Фрэнсис.
«На старт. Внимание. Марш.»
Сердце Патрика подскочило, но не от взаимной радости.
Господи, как он не хотел начинать всё с негатива! Только, похоже, это и назревало.
- Почему ты не позвонил? – один из множества вопросов, множества череды вопросов. Вопросов. Претензий. Обид.
Уил внимательно посмотрел ему в глаза. У него тоже были свои счёты.
- Может быть, по той же причине, почему не позвонил ты?
«Боялся, что тебя отошьют? О, тебе это не грозило…»
Чувство вины, которое не оставляло Патрика уже две недели, разгорелось изобличительным пламенем.
- Почему ты ушёл? – вопросы, вопросы… они оттянут главное.
Фрэнсис вздрогнул и прищурился.
- Ты серьёзно думаешь, что я мог остаться с тобой после того, что ты…
Стоп. СТОП. С.Т.О.П. Финиш. Если он не прекратит это, они снова разругаются. Он уже чувствует, как Уил вот-вот вспылит. И тот будет невероятно прав.
- Прости меня, - сказал Патрик. Он смотрел на свои руки, но потом огромным усилием воли заставил себя поднять глаза на Уила. – Прости, что наговорил полнейшего бреда. Я не могу оправдать себя, я могу только признать, что был неправ.
Уил облокотился о стойку и долго-долго смотрел только не на Патрика, а на розы, которые тот принёс.
- Просто скажи, что ты так не думаешь… насчёт Джона. Потому что это действительно неправда. Я не обманывал тебя. Единственное, в чём я виноват перед тобой, так это в том, что позволил себе злоупотребить твоей добротой.
Патрик ощутил, как спазм сжимает ему горло, мешая говорить.
- Уил, я не думал так! Нет, я знаю, что я так не думаю сейчас и тогда тоже. Я верю тебе, мне просто необходимо было, чтобы ты заткнул меня, как тогда в Нью-Йорке, чтоб ты вышиб из меня всю дурь, которая появляется у меня в голове, когда я думаю о тебе… если б ты только мог дать мне по морде тогда… Понимаешь!
В гостиной что-то громыхнуло, глухо, как будто упало что-то тяжёлое. Кто-то завизжал, кто-то заржал.
Фрэнсис вздрогнул от шума, потом прикусил губу, посмотрел ещё мгновение на Патрика и молча вышел.
- Чёрт! – Патрик стукнул кулаком по столу и поморщился, только не от боли, а от горечи, которую испытывал.

* * *

Минут через пятнадцать, когда Патрик ещё не успел толком достичь высшей степени самоуничижения, Уил снова появился на кухне. «Появился» не совсем верное слово, он скорее влетел туда словно вихрь.
Патрик поднял голову и заметил его непонятно возбуждённое состояние. Патрик решился сделать ещё одну слабую попытку.
- Уил, скажи только, что… - чуть ли не взмолился он, но тут Фрэнсис быстро подскочил к нему и накрыл его рот своим.
Патрик замер от неожиданности, он отнюдь не сразу смог понять, что это не его фантазии. Но ощущение его руки на своей шее, его губ на своих губах…О, это было приятным поворотом, приятным и неожиданным.
- Ты именно это хотел, чтобы я сказал? – улыбаясь, спросил Уил, когда они оторвались друг от друга.
Патрик тоже улыбнулся, хотя и не так уверенно. Он просто боялся рассмеяться в голос от облегчения и радости.
- Да, слово в слово, - ответил он и снова притянул его к себе. Они опять начали целоваться, и, казалось, это могло продлиться целую вечность.
Но, к сожалению, их сладкую, интимную вечность беспардонно прервало появление Троя Уэмболда, бородатого братца Джейка.
- Опаньки, - он хитро уставился на них. – Уил, хорош лизаться тут! Или ты надеешься на… хм-м, - Трой натянул щёку языком в крайне откровенном и уж точно однозначном намёке.
«И Бог ты мой, сегодня явно день чудес!» - подумал Патрик, ибо в тот же момент имел счастье увидеть поистине необычайную картину: Фрэнсис не на шутку смутился.
- Трой, ёб твою, как ты мог такое подумать! – съязвил Уил с нервным смешком в голосе.
Патрик поймал его взгляд и приподнял брови:
- По-моему всё возможно… - Стамп обвил его рукой за пояс.
- Охо-хо, - Трой театрально прикрыл глаза ладонью и отвернулся. Потом бросил прикалываться. – Я вообще не просто так пришёл вас палить. Пойдём, дружище, тебе надо рассудить, кто выиграл турнир по шлепкам!
Он резво подскочил к ним, оттащил Уила от Патрика и повёл его прямиком в гостиную.
Фрэнсис, ухмыляясь, успел шепнуть Патрику, что скоро вернётся, после чего скрылся за дверью.
Патрик посидел немного, потом схватил банку пива и допил всё, что там осталось. Он, наконец-то, почувствовал себя более-менее счастливым.

* * *

- Сходи за курткой и жди меня у лестницы, окей? – с такими словами Уил ворвался в кухню в третий раз за вечер. Самое странное теперь было то, что на нём был его чёрный плащ.
Патрик с сомнением глянул на него, но сильно упираться не стал. Алкоголь исподтишка раззадоривал его, так что он готов был на всё, что угодно.
- Мы пойдём гулять? – спросил он.
- Не-ет, - протянул Фрэнсис, потом загадочно добавил: - Увидишь.
Через пять минут они встретились в холле.
- Ого, - только выдавил Патрик, он снова был сильно удивлён, ибо Уил нёс с собой бутылку шампанского и два бокала. Ко всему прочему он тихо напевал себе под нос “…tonight I’m gonna be John Wane” и довольно улыбался.
Фрэнсис сделал знак, чтобы он следовал за ним на второй этаж. И на пути к чердаку Патрик пытался придумать 101 причину, по которой он не должен млеть от мурлычущего, бархатного голоса Уила, но успехов так и не добился.
На чердаке они так и не остановились. Фрэнсис, низко пригибая голову, чтобы не задевать покрытый паутиной потолок, прошёл к окну и распахнул его настежь.
Патрик открыл было рот, но не успел и слова сказать, как Уил перелез через подоконник и вылез наружу.
Патрик всё медлил в нерешительности. Идея хоть и казалась ему безумно притягательной, но и рискованной она была в той же мере.
- Стамп, давай сюда быстро, - высунулся Уил уже с той стороны.
«О Господи,» - подумал Патрик и вылез за ним на крышу. Даже зимний, свирепый ветер не мог испортить восторга, который он испытал, оказавшись там наверху.
- Ну как? – спросил Фрэнсис, заметив, наверное, изумлённое выражение его лица.
- Это просто… вау, - покачал головой Патрик и искренне рассмеялся. Да, это конечно не небоскрёб, а всего лишь третий этаж, но открывающиеся с вершины холма просторы, огромное, бесконечно глубокое небо… Это было, одним словом, великолепно.
Уил пригласил его сесть рядом и уже открывал бутылку.
“…and nothing will be the same,” – протянул он. С громким «чпок!» пробка оказалась у него в руках, он зашвырнул её куда подальше и начал разливать шампанское.
- За тебя, - сказал Патрик, когда они чокались.
- За Сиэтл, город великих, - усмехнувшись, ответил Уил.
Так они сидели на крыше и пили шампанское. И всё это больше походило на сказку. И тем более трудно было Патрику поверить, что это всё же происходит да ещё и с ним, да ещё и на самом деле.
Фрэнсис ещё рассказывал ему про сам город, махал руками в разные стороны, где в темноте, за многие мили находились и озеро Вашингтон, и Скалистые горы, и Тихий океан… Патрик смог разглядеть вдалеке огни высотной башни Спейс Нидл, а Уил пообещал, что когда-нибудь затащит его на самую верхушку, и тогда уже…
И он всё говорил, говорил, и голос его звучал мягко и уверенно в ночной тишине. А Патрик слушал и верил каждому его слову. Верил, что всё действительно будет нормально, и хорошо, как в тот момент.
Он снова посмотрел на опьяневшего Уила, который сидел рядом с мечтательным взглядом. На бутылку шампанского, на бокалы, на крышу. И его начал разбирать смех. Нервный смех скептика и реалиста, действительно удивлённого необычным явлением.
Фрэнсис вопросительно глянул на него.
- Прости, но ты не находишь, что всё это очень… романтично? – спросил его Патрик.
- Ну, может быть, - нахмурившись, ответил Уил. Патрик решил было, что на этом обсуждение вопроса закончится. Но Уил поджал губы, а потом снова повторил: - Романтично…
Всё дело было в том, КАК он это повторил.
Фрэнсис сжал в руке пустой бокал с такой силой, что тот лопнул. Патрик, открыв рот, смотрел, как крупные осколки стекла впились ему в ладонь.
Патрик схватил его за руку.
- Бл*дь, ты это специально сделал? – голос его напряжённо вибрировал под гулом ветра.
Но Уил, странный человек, только усмехнулся:
- Спокойно, Стамп, я пошутил.
Он разжал руку, и осколки со звоном посыпались на черепицу. Патрик смотрел на белые порезы, которые стекляшки оставили на его ладони, и на мгновение представил, что они вот-вот затянуться, как в каком-нибудь фантастическом фильме. Это конечно было абсурдом. И полосы очень скоро начали быстро темнеть, и кровь побежала вниз по руке Уила.
Он сжал пораненную руку в кулак и тряхнул ею перед собой. Несколько капель крови брызнули на белый снег, собравшийся в сточном желобе. Капли эти рассыпались как рубины.
- Пойдём в дом, - оцепенело глядя на это всё, сказал Патрик.
Уил посмотрел на него и как ни в чём не бывало спросил:
- Замёрз?
- Да, - соврал Стамп, хотя после шампанского ему было чуть ли не жарко. Он потянул Фрэнсиса за рукав, и через минуту они уже оказались на чердаке. Спускаясь на второй этаж, они то и дело останавливались. Уил так и норовил прижать Патрика к стене.
- Всё в порядке? – Патрик не мог отделаться от ощущения, что инцидент с лопнувшим бокалом имеет какое-то серьёзное значение. Но Уил, похоже, так не думал.
- Всё зашибись. Не помню, когда в последний раз я был просто пьян, а не пьян в говно, - шептал он, едва касаясь губами его шеи.
Тогда Патрик успокоился и позволил мыслям с чистой совестью освободить его голову. Он снова почувствовал себя счастливым и свободным. Фрэнсис обнимал его одной рукой за пояс, мурлыкал что-то себе под нос и отвечал на его поцелуи. Жаловаться Патрику было не на что.
На втором этаже Стамп потянул его в ванную, включил свет и закрыл дверь.
- Что ты… - начал было Уил, но Патрик прижался к нему губами, и они оба навалились на стеклянную дверцу душевой кабинки. Раздался чуть слышный треск, но она выдержала. Патрик, смеясь, отстранился. Уил тоже улыбался и смешно приподнимал брови, как будто это не даст его глазам закрыться. Шампанское как-никак давало о себе знать.
Патрик распахнул дверцы шкафчика и, как и подозревал, обнаружил там аптечку. Перебрав все лекарства, коробочки, тюбики и бутылочки, он всё-таки отыскал перекись и бинт.
- Давай сюда руку, - Патрик схватил Уила за предплечье. Он держал его руку над раковиной и поливал перекисью кровоточащие порезы. Фрэнсис стоял, уткнувшись лицом ему в шею, тёрся об неё носом и губами, и это послужило причиной тому, что Патрик слишком увлёкся и вылил на него почти половину бутылочки.
Перебинтовывать ему ладонь оказалось ещё труднее. Но и с этим Патрик справился.
- Ты не представляешь, как я соскучился, - шептал Уил, целуя его в губы.
Патрик закрыл глаза, голова кружилась. Он почувствовал, как Фрэнсис тянет его руки вниз.
- Мне так тебя не хватало...
- ... я думал о тебе каждую секунду.
- Две недели, невыносимо долго...
- ... не мог поверить, что всё так быстро закончиться...
Неважно кто из них это говорит. Они целуются. Патрик краем сознания отмечает, что его пальцы сами начали расстёгивать джинсы Уила. Пальцы соскальзывают и плохо слушаются, но вскоре оказываются внутри.
Уже в следующее мгновение Патрик обнаруживает, что стоит на коленях. Ногам больно и неудобно, но это мелочи. Уил кладёт руки ему на плечи.
Исполнив то, о чём Трой Уэмболд всерьёз и помыслить не мог, Патрик сплюнул в раковину и пропустил воду.
Уил медленно сполз по стенке душа вниз и теперь сидел на полу. Патрик опустился рядом.
Фрэнсис медленно восстанавливал дыхание. Он на ощупь нашёл руку Патрика и стиснул его ладонь. Его голос, хриплый и еле слышный, нарушил тишину:
- Останешься переночевать?
Патрик молча сжал его руку. Как будто он мог сказать ему "нет".

* * *

Он проснулся и нехотя открыл глаза. Господи, какой контраст с тем, как он просыпался две предыдущие недели! Сейчас он чувствовал себя превосходно, даже несмотря на то, что левая рука сильно затекла. Фрэнсис лежал у него под боком, положив голову ему на плечо.
Патрик прикрыл глаза и зевнул. Он мог бы так лежать весь день в тепле и довольстве, если бы они были в доме одни и были предоставлены сами себе.
Он наклонился и поцеловал Уила в щёку, потом стал гладить его шею. "Если б я проснулся снова один, не знаю, что бы я с ним сделал", - подумал Патрик.
- Просыпайся, - позвал он, перебирая пальцами пряди его взлохмаченных волос. Через несколько мгновений Патрик почувствовал, как Фрэнсис глубоко вздохнул и сильнее обнял его. Он ещё промычал что-то невразумительное, но глаза так и не открыл.
Патрик попытался растормошить его сильнее.
- Ну же...
Уил, наконец-таки, открыл глаза и рот тоже:
- Боже, Стамп, куда ты всё время несёшься.
- Если бы ты помнил, что у тебя полный дом народа, ты бы тоже понёсся поскорее их выпроводить.
Фрэнсис сокрушённо застонал.
- Ах да, они так и не смогли уползти отсюда. А Джейк с Келли в наглую оккупировали спальню для гостей! Я вспомнил.
Патрик удержался от смеха.
- Ник с Джесс тоже остались...
- Что?! - вскрикнул Уил. - Им до дома десять минут ехать.
- Ну не одни мы хорошо провели ночь в твоём доме, - сказал Патрик, целуя его в губы.
Фрэнсис заулыбался, но как-то криво.
- Здорово было. Я бы сейчас с удовольствием сказал что-нибудь из ряда "Давай-ка повторим тот третий раз, у нас ещё есть время перед завтраком", но у меня дико болит голова. Такое чувство, что она вот-вот взорвётся.
Патрик всё же вылез из кровати, как бы ему и не хотелось, и как бы Уил не цеплялся за него.
- Пиво или аспирин? – одеваясь, спросил Патрик.
На миг лицо Фрэнсиса просветлело.
- Пиво! - воскликнул он.
- Значит аспирин, - посмеиваясь, бросил Патрик и пошёл в ванную.
Уил снова протяжно застонал и уткнулся носом в подушку.
В ванной Патрик обнаружил множество следов вчерашних событий. Перекись так и осталась лежать в раковине, бутылка шампанского каким-то образом оказалась в душе, а на полу виднелись засохшие пятнышки крови...
Патрик снова полез в шкафчик, но аспирина не нашёл. Зато в самом углу ему попался большой непрозрачный белый пакет. Он помедлил секунду и вытащил его. Первое, что он увидел, заглянув внутрь, была коробка дарвоцета. Патрик нахмурился и вытряхнул всё содержимое пакета в раковину. Внутри у него всё перевернулось, когда он только взглянул на названия лекарств.
Валиум, дарвон, небутал, бензедрин, кодеин...
Вопрос, кто ему это выписал, у Патрика не возник.
Вопрос, как он их достал, был посерьёзнее.
Он повытаскивал содержимое коробочек. Все блистеры были пустые.
У Патрика в этот момент в прямом смысле опустились руки.
- Пи*дец, - вырвалось у него, он как мог пытался не паниковать. Взял пакет, засунул туда всё обратно. Налил стакан воды из-под крана, осушил в три глотка. Набрал ещё один, схватил с полки солпадеин и пошёл обратно в спальню.
Уил лежал на кровати в том же положение, в каком Патрик его оставил. Казалось, он снова провалился в сон.
Патрик поставил на тумбочку воду и положил рядом болеутоляющее. Фрэнсис приподнял голову и буркнул "спасибо".
Стамп чуть отошёл в сторону и, уже не думая, высыпал на него содержимое грёбаного белого пакета.
- Что это? - упавшим голосом спросил Патрик.
Уил вздрогнул и медленно перевернулся на спину. Увидел рассыпавшиеся по одеялу упаковки таблеток и сильно побледнел.
Патрик стоял и ждал, что он скажет.
- Это лекарства, - почти ровным голосом ответил Фрэнсис. Также медленно он потянулся за солпадеином, запил капсулу водой и уставился в потолок.
Патрик не знал, что делать, что говорить, даже что думать! Он затряс головой.
- Как ты можешь... чёрт тебя подери! Зачем?! - сорвался он на крик.
- Зима выдалась тяжёлая, Стамп, - тихо сказал Уил.
- Зима тяжёлая? Ты, бл*дь, взрослый человек! Что ты с собой делаешь?! Ты же знаешь, ЧТО это всё...
- Да, я знаю! - Фрэнсис сел в кровати и выпрямился.
Взял в руки белую упаковку кодеина и швырнул в сторону:
- Кодеиновая зависимость.
Схватил бутылочку валиума и также отбросил её:
- Наркотическая.
За ним последовали остальные упаковки.
- Нембутал в больших дозах вызывает галлюцинации... Мне это известно! И это ничего не меняет для нас, для тебя! Я справлюсь с этим сам!
Патрик беспомощно смотрел на него, не веря своим ушам.
- Что за крики? - на пороге появился Джейк в обнимку с сонной Келли. Его взгляд перемещался с Уила на таблетки, потом на Патрика. - О-о, всё ясно. Патрик, пошли завтракать, он и правда разберётся.
Патрик, словно оглушённый, вышел за ними в коридор и спустился на первый этаж.
В кухне его усадили за стол, где уже сидели Ник, Джесс и Энджел. Патрик кивнул на их приветствия, Джейк сунул ему тарелку с тостами и стакан сока.
- Что-то случилось? - спросил Энджел.
Уэмболд поставил на плиту сковородку.
- Уил, похоже, с Нового Года сидит на психотропах.
- О Господи, опять, - Джесс закатила глаза. Энджел уткнулся в тарелку. Ник пожал плечами.
Патрик смотрел на их реакцию, и возмущению его не было предела:
- У него кроме вас никого нет, а вы так просто к этому относитесь?!
Ник бросил на него хмурый взгляд.
- Если б ты был с нами в те годы, когда он накачивался героином, ты бы понял, что таблетки, по сравнению с этим, ерунда.
- Но надо же всё-таки как-то ему помочь, что-то делать! - не унимался Патрик.
- У него бывает это периодически, но потом проходит.
- Ага, - поддержала Келли подругу. - Взять хотя бы ту историю с Жаклин...
Джесс наморщила носик:
- Ни одна девушка с ним ужиться не может, а он потом страдает.
Джейк приобнял Келли за плечи и поцеловал в щёку.
- Не напоминайте об этом. Я думал, для него тогда конец света настал...
В этот момент на лестнице прогрохотали шаги, и в кухню ворвался Фрэнсис.
Все тут же замолчали. Он, зло прищурившись, оглядел их и схватил со стола пакет молока.
- Не смейте обсуждать МЕНЯ за МОЕЙ спиной в МОЁМ доме! - угрожающе произнёс он и так же быстро вышел за дверь. Его шаги снова послышались на лестнице и затихли на втором этаже.
Прошло несколько секунд полного молчания, когда они переглядывались друг с другом. Девушки смущённо улыбались. Ник скептически смотрел в потолок, как будто сквозь него мог увидеть Фрэнсиса.
- Так что там с этой Жаклин..? - вопросительно приподняв брови, продолжил прерванный разговор Патрик.
___________________-

Не люблю, когда читатель остаётся доволен. А так как глава была позитивной, выкладываю сразу восьмую, чтобы не обольщались.






Глава VIII.

Look, what I've done now!
You're dying from love and you're bleeding! (c)

Лос-Анджелес, февраль
_________________

Он стоял как раз посреди комнаты, когда услышал шаги на лестнице.
Он был в своём доме в Чикаго, в комнате, где хранилось всякое ненужное ему барахло, всё, чему больше нигде не нашлось места.
Помещение озарял зыбкий мутно-зелёный свет, слишком материальный, чтобы быть просто светом уличного фонаря, проходящим сквозь салатовые занавески. Слишком материальный, слишком зловещий и неестественный.
Патрик вскинул голову и внимательно прислушался. Запаниковал он не сразу, только когда шаги добрались до площадки второго этажа.
Внезапно его бросило в леденящую дрожь. Грудную клетку сжало. Он начал тяжело, прерывисто дышать. Пульс гулко стучал в мозгу. Патрик стал обшаривать глазами комнату в поисках защиты.
Неторопливые, безусловно зловещие шаги приближались, пока совсем не замерли. Перед дверью.
Липкий страх побежал вниз по позвоночнику. Мелкие волоски на затылке встали дыбом. Сердце стучало в груди, в висках, в ушах... стучало так, что, казалось, его биение было слышно на весь дом.
Патрик с широко распахнутыми в панике глазами оглянулся и увидел на старой, пыльной тумбочке здоровенный нож, каким разделывают мясо. Рукоять тут же удобно легла в руку, пальцы мгновенно сжались, пытаясь впитать в себя спокойствие стального оружия.
Патрик задержал дыхание. А затем одновременно произошли три вещи: дверь в комнату распахнулась, Патрик попятился назад и лезвие ножа блеснуло мутной гладью болотистой воды.
В дверях стоял Уил. Его лицо было настолько мертвенно-бледным, каким не бывало даже в гриме. Его лицо словно светилось в темноте в обрамлении чёрных неряшливых прядей. Белые, совершенно бескровные губы были сложены в его обычной, чуть хищной полуулыбке.
Фрэнсис стоял в дверях и смотрел на него. Глаз его почти не было видно. Освещение так оттеняло его лицо, что его глаза превратились в одни сплошные чёрные провалы глазниц.
Он стоял там и улыбался, как будто говоря "Вот я и пришёл".
Патрик не выдержал. Нервы сдали, и он закричал.
- Нет! Уходи, убирайся к дьяволу, Уил Фрэнсис! - кричал Патрик.
- Убирайся и не трогай меня! - кричал Патрик, размахивая перед собой ножом.
Уил продолжал улыбаться. Как будто не слыша его слов, он двинулся в сторону Патрика. Его шаги гулким эхо отдавались у того в голове, как удары кувалды. Или как удары маятника, отсчитывающие мгновения до смертной казни.
Патрик начал отступать назад, выставив перед собой нож.
- Не подходи! - кричал Патрик. - Уил, не подходи, мать твою!
Он кричал, и его голос начал срываться на жалостливую мольбу:
- Не вынуждай меня, пожалуйста! Я не хочу причинить тебе вред. Прошу тебя. Уходи!
Фрэнсис пересёк уже половину комнаты. Он смотрел на Патрика, но оружия в его руках как будто не видел вовсе. И тут он открыл рот.
Уил открыл рот и сказал:
- Патрик, помоги мне.
Он сделал ещё пару шагов к дрожащему от ужаса Патрику и сказал:
- Помоги мне. Без тебя я не справлюсь. Ты нужен мне, Патрик.
- Я не могу без тебя жить, - сказал он и подошёл к нему вплотную.
Патрик не опускал нож. Он не опускал нож. Не опускал. Нет.
- Нет!!!Оставь меня в покое! Уходи, пока не поздно, Уил!
Патрик мог бы опустить этот грёбаный нож, но он этого не сделал. Острие упёрлось Фрэнсису в грудь. Точь-в-точь туда, где находилось его сердце.
Губы Патрика дрожали, но рука держала нож крепко. Он склонил голову на бок и так смотрел на Уила. Он чувствовал, как в глазах начинают щипать слёзы.
- Я люблю тебя, Патрик, - с улыбкой произнёс Фрэнсис.
Глядя ему в глаза, Фрэнсис сказал:
- Я люблю тебя.
И подался корпусом вперёд.
Послышался негромкий хруст - это лезвие прошло между рёбрами, потом приглушённое бульканье - лезвие проткнуло лёгкое, артерии и вены.
Патрика трясло как в ознобе. Он с выпученными от ужаса глазами, обливаясь холодным потом, опустил взгляд вниз на свою руку. Нож вошёл в Уила по самую рукоять, так что большой и указательный пальцы теперь касались его груди.
Патрик начал хватать ртом воздух, словно выброшенная на сушу рыба. Он онемел от ужаса.
А Уил только улыбался и смотрел ему в глаза.
- Ты нужен мне, - шептал он. - Ты нужен мне, Патрик.
Он на мгновение замер. В уголке его рта появилась капелька крови, она начала расти, расти... И вот уже тоненькой струйкой алая кровь бежит по подбородку Уила, часть её скрывается у него за воротником, а остальная падает на пол между ними.
Патрик просто смотрит, он не может вымолвить ни слова. Кровь вокруг рукоятки расползается уродливым пятном по одежде Фрэнсиса, пальцы Патрика очень скоро становятся влажными. Влажными, липкими и красными. В воздухе пахнет металлом.
- Помоги мне, Патрик, - сказал Уил.
Он сказал:
- Без тебя я не справлюсь.
Он сказал это и поперхнулся. Кровавые пузыри появились на его губах, булькая и окрашивая его рот красным.
Патрик закричал, но не услышал собственного голоса.
Уил открыл свой красный от крови рот, но вместо слов наружу вырвался только хрип. Кровь выплеснулась из его рта, и он покачнулся.
Уил начал оседать на пол. И он продолжал улыбаться.
Он продолжал улыбаться, когда Патрик держал его лицо в своих руках, склонившись над ним на полу.
Он продолжал улыбаться, когда Патрик рыдал над ним.
Когда Патрик кричал, кричал, и кричал, и кричал...

* * *

Он распахнул глаза.
- О, Господи! - простонал Патрик, делая над собой титаническое усилие, чтобы не завыть в голос или не забиться в истерических рыданиях.
Простыни и одеяло превратились в какое-то месиво. Сам он был весь мокрый от пота и судорожно дышал. Сердце билось так часто, что, казалось, шевельнись он только, и оно разорвалось бы.
Патрик заставил свои пальцы отпустить стиснутую в бессознательности подушку. Он всё ещё боялся закрыть глаза, уверенный, что умрёт от ужаса, если перед глазами всплывёт хоть один фрагмент из привидевшегося ему кошмара.
Его трясло мелкой дрожью, а ноги были словно ватные, как будто он только что пробежал несколько миль.
Порыв сорваться с места и переменить обстановку был велик. Лежать в таком состоянии на влажных простынях было противно. Он приподнялся в кровати, но тут же обессиленно рухнул обратно.
Тогда Патрик смирился с этим и начал постепенно возвращать свои мысли к реальности. Он сделал глубокий вдох.
"Это был просто кошмарный сон," - говорил Патрик себе. "Все живы и здоровы, ничего подобного не происходило. Мы с Уилом вместе уже более двух недель. За это время я пожил у него в Сиэтле. Днём он показывал мне город, а ночью мы трахались до потери пульса. Потом мы переехали ко мне в Чикаго и прожили там неделю. И это было превосходное время. Теперь мы в Лос-Анджелесе, и каждый раз, когда ко мне заглядывает Пит, я заставляю Уила прятаться в доме. Он больше не пьёт и не жрёт таблетки. И всё у нас будет зае*ись."
После короткого самовнушения Патрик решил, что готов встать. Он переоделся в чистую одежду и вышел из комнаты.
Не дойдя даже до середины лестничного пролёта, он услышал голос Фрэнсиса. Кроме того он наигрывал что-то на пианино.
Спускаясь по ступеням, Патрик постепенно начал различать слова.

- Those nights we walk together
I couldn't sleep
Well I still remember what you wore now...

Он вошёл в гостиную и остановился дверях.
Уил обернулся на секунду и продолжил петь.

- It was the cold december air
the way the rain hit your hair but then...

Патрик подошёл к нему и встал за его спиной.

- I woke up from a dream I can't repair
and then realized
how far I'd finally come...
Well the damage that's been made
The hurt I've caused can never be erased...

- Only until now can we disappear now... - проговорил Патрик вслед за ним. - Я бы спел с тобой, но такие низкие ноты мне не под силу.
Уил опустил крышку пианино и рассмеялся:
- Неужто ты удосужился послушать наши альбомы?
Патрик обнял его и, наклонившись, поцеловал в шею. Уил откинул голову ему на грудь и позволил взлохматить ему волосы.
- Да было дело... - Патрик говорил тихо, всё ещё пребывая под впечатлением от своего сна.
Фрэнсис повернулся к нему лицом, и Патрик снова заметил, как же он похож на молодого ворона. Слегка потрёпанный по утру, как всегда весь в чёрном, сидит на низком табурете и внимательно смотрит на него своими глубокими, карими глазами.
Уил нахмурился:
- Ты не заболел? Что-то ты бледный очень.
Он поднял вверх руку и дотронулся до лица Патрика.
Стамп недовольно поморщился и отмахнулся от него:
- Просто сон дурной приснился...
Услышав это, Уил не отстал от него. Даром что ли второй альбом Aiden назывался "Анатомия кошмара"? Фрэнсис к таким явлениям относился очень серьёзно.
Патрику пришлось ему рассказать, хотя в подробности он вдаваться не стал.
Уил долго молчал, потом обнял его за пояс и притянул к себе. Он сказал:
- Выбрось это из головы. Всё будет хорошо.
Он сказал:
- Я никуда от тебя не денусь.
Патрик тяжело вздохнул и постарался поверить в его слова.

А через три дня Уил улетел в Лондон. Через неделю он перестал звонить.
Уил Фрэнсис просто пропал.
________________

to be continued...