Название: «Приручить животное»
Перевод: Fucking_Renegade
Фандом: 30STM/Cobra Starship
Пейринг: Джаред Лето/Гейб Сапорта
Рейтинг: NC-17, PWP
Ворнинг: см. пейринг + много крови
Дискламер: «По какой-то причине это зовётся вымыслом»
От перев: текст ужасен настолько же, насколько ужасен его перевод… и вообще кто-нибудь может объяснить на кой хер я в свой законный день рождения ЭТИМ занимаюсь?!
ЗЫ: только для вас, коллега. скромный вклад в битву с Сама-Знаешь-Чем-И-Кем.
____________________

«Джаред Лето», - проронил он, его голос сочился презрением настолько явственно, будто эта чёрная, злобная интонация, скользнув по его губам, раз и навсегда слилась с его тяжёлым дыханием.
Он очень смутно помнил, как [он] оказался там и в таком положении: на всех четырёх, брюки спущены до колен, а рубашка насквозь мокрая от пота и крови.
О да, на его памяти тогда было полно крови. Чистейше белая материя запятнана ярко красным; невинность, запятнанная всевозможными способами.
«Джаред. Чёртов. Лето». С каждым следующим грубым движением бёдер, он проталкивал очередное слово сквозь зубы. Снова и снова, как мантру, которую ему необходимо было держать в голове.
«Джаред». Выпад. «Чёртов». Выпад. «Лето». Выпад. Он с силой тянул каштановые волосы, стиснутые в пальцах, болезненно задирая его голову назад. Тонко очерченный рот открылся в надрывном крике, язык слизнул засыхающую кровь в уголке губ.
Стальной хваткой цеплялся он за тело под собой, ногти впивались в свежие ранки плоти. Казалось чудом, что [он] ещё не скулит, забившись в угол и зализывая раны. Опустошённый, использованный, сломанный, - не дразнящий более.
«Джаред. Чёртов. Лето». Каждое слово стучало в его голове, в его костях, дополненное звуком шлепков кожи о кожу. Так сильно, что у него возникло чувство, что [он] может сломаться в любую секунду, и они просто-напросто врежутся друг в друга. Кровь шумела у него в ушах; кровь, всё ещё полная жизни, разносилась по [его] телу. Он хотел высосать её. Хотел истощить его так, чтобы он опустел.
Он отвлёкся, и резкие, быстрые толчки стали «Чёртов Джаред Лето. Чёртов Джаред Лето».
Ещё пару часов назад он не ожидал от себя ничего подобного. Но стоило ему только увидеть насыщенно алый блеск на бледной коже, капельки крови, срывающиеся с тонких губ, как что-то в нём сломалось. Он раздирал его, бил его, толкал его. А [он] на это отвечал только похотью и желанием, отдавая себя без тени сомнения.
Под белой кожей, почти прозрачной, струилась по жилам кровь, полная жизни. Позвоночник, выгнутый дугой, был шедевром его неприязни. Он разрывался между желанием овладеть прекрасным телом, дабы разрушить восхитительное псише’, и отвращением к самому себе за то, что он сделал совершено осознанно.
Сладко-металлический привкус вызывал горькое жжение в горле, и всё же он заставлял себя проникать глубже в [его] тело. По бедру сбегала вниз красная дорожка. Он возбуждал его, оставлял саднящие отметины на дрожащих бёдрах.
Совершенно одуревший, он прижал палец к ране, а затем слизал кровь с ногтя. Стон заклокотал глубоко в горле, когда жизнь и похоть встретились на его языке. Пока его бёдра немилосердно рвались вперёд, он в нетерпении задрал его рубашку, чтобы пробежать губами вдоль позвоночника. Он слизывал пот и кровь, жадно сглатывал, до тех пор пока горьковатого вкуса не оставалось вовсе, до тех пор пока ему не требовалось ещё.
«Трахай. Лижи. Пробуй», - разносилось эхом команда в его голове. Бёдра толкают, острые кости врезаются в мягкую плоть. Стон, на этот раз чистейшей страсти, сорвался с истерзанных губ.
Он снова дёрнулся, жаждая ворваться внутрь, заставить [его] взорваться от наслаждения.
«Глубже», - это было первое слово, слетевшее с губ, разукрашенных кровью, с того момента как его вполне рассчитанный удар разбил [его] потрясающе красивое лицо. Тёмные, густые ресницы трепетали, как бабочка за мгновение до смерти, голубые глаза поймали его взгляд, поддёрнутый пеленой желания. Под его мнущими, рвущими пальцами уже появились тёмные, багровые пятна. [Он] походил на загнанное, искалеченное животное, забившееся в угол, но с горящей жаждой жизни в диком взгляде.
Сильные, быстрые движения последовали за его просьбой и вжали его в ковёр, не позволяя отстраниться. Рука сомкнулась у него на горле, так что прерывистое дыхание перешло в сдавленный хрип. «Пользуйся мной».
Острые ногти прочерчивали красные тонкие царапины по спине между лопатками. «Надругайся надо мной».
Он почувствовал, как всё его тело содрогнулось, бёдра превратились в механизм, знающий одно только движение «Внутрь. Внутрь. Внутрь».
Он хотел утопиться в его голубых глазах, проникнуть ему в голову. Он хотел сломать его, позволить яркой, сочной жизни вылиться наружу и бежать по его жадным пальцам. Его зубы скребли, кусали плоть. Он хотел подчинить его себе. Хотел сломить его волю.
Он кончил. Тощее тело затряслось от внезапного прихода, костлявые коленки подкосились, так что он повалился вперёд. Болезненная, горячая дрожь пробежала вдоль позвоночника. Собственный оргазм не заставил себя долго ждать.
«Джаред Чёртов Лето. Чёртов Джаред Лето. Внутрь. Внутрь», - последний раз прогремело в голове, когда он погрёб [его] под своим весом.
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _

«Милый бардак ты тут устроил», - бросил Джаред, передавая ему его фиолетовую толстовку, а сам после этого натянул помятые белые брюки и прошёл к дивану.
Гейб открыто на него глазел. Желание причинить боль прекрасному человеческому существу достигло невыносимого предела; только краем сознания он отметил, насколько изумительно может выглядеть тот, кого только что грубо отымели. Насколько гордо он может держать голову, и насколько жгучим может быть взгляд голубых глаз.
«Что-нибудь ещё?»
Гейб пожал плечами, заматывая шею красным шарфом.
Пятна крови на снежно-белом показались ему странно тёмными. Почти что ржаво-грязными. Во рту стоял металлический, затхлый привкус.
Он всё ещё хотел его. Животное, которое никому не приручить.
«Чёртов Джаред Лето», - пробормотал Гейб себе под нос, покидая автобус.

И только тогда Джаред присел на край дивана, зрачки расширены и темны в неестественном свете автобусной лампы, и стал зализывать раны, покрывавшие всё его тело.