Отправлено: 06.06.09 22:40. Заголовок: "Кошки-мышки", KoRn

Название: Кошки-мышки
Автор: Heidel
Бета: nordream31
Фандом: KoRn
Пейринг: Джонатан Дэвис, Джеймс Шаффер
Рейтинг: PG-13
Жанр: Slash, RPS
Статус: закончен
Размер: миди

Дисклеймер: Ничего из описанных событий никогда не происходило на самом деле, но это нисколько не мешает мне думать, что все было именно так.

 Отправлено: 06.06.09 22:46. Заголовок: Манки знал, что Джон..

Манки знал, что Джонатан Дэвис стал вокалистом Korn лишь благодаря случайному стечению обстоятельств. Ну да, пел Дэвис до этого в какой-то группе – ну так таких групп, и таких вокалистов тьма-тьмущая, и почти никто из них не пробивается дальше репетиций где-нибудь в гараже и выступлений в паршивых клубах, на которые приходят в основном друзья и знакомые. Ну да, из Бейкерсфильда, их родного города, то есть можно считать, что они его как бы знали - в Бейкерсфильде все были друг с другом знакомы, городок-то маленький. Дэвис даже учился с Манки в одной школе, но тот едва его помнил.
Вот тому, что вокалиста для своей группы они отыскали именно в Бейкерсфильде, удивиться, пожалуй бы, стоило. До этого они долгое время пытались найти певца в Лос-Анжелесе, но безуспешно. В это было сложно поверить, но все было именно так – в многомиллионном мегаполисе, куда со всех окрестных штатов, да что там, со всей страны стекались группы, певцы и творческие личности всех мастей, - вот здесь-то не нашлось ни одного человека, который мог бы стать вокалистом в их не так давно созданной группе. Они, казалось, прочесали все местные клубы и бары и побывали на выступлениях, наверное, двух сотен разных команд, но не нашли никого, кто бы им подошел. Даже и предположить было нельзя, что вокалиста они отыщут в Бейкерсфильде, в захудалом ночном клубе, принадлежавшем их старому знакомому Джонни Брайнту, который был кем-то вроде благодетеля и мецената разных местных группок и коллективов. Выражалось его покровительство в том, что он давал им возможность выступать в своем клубе, и выпивка для музыкантов всегда была бесплатной.
Сказать по правде, первое впечатление о Дэвисе было у Манки не слишком благоприятным, хотя он и понимал, что довольно сложно судить о вокалисте по выступлению в маленьком прокуренном клубе, где микрофон нестерпимо фонит, сцена размером с коробку из-под торта, а посетители громко переговариваются, не обращая ни малейшего внимания на что-то там исполняющих музыкантов.
Высоченный, худой, бледный, со впалыми щеками и небрежно стянутыми в хвост длинными темными волосами, которые не мешало бы вымыть, ну или хотя бы расчесать - вот таким запомнил Манки Дэвиса, когда впервые увидел его на сцене. А еще - эмоциональный, странный, нервный, и голос-то такой… как будто неприятный, но в то же время и не слушать его нельзя.
Дэвис был "ну, в общем-то, неплох" – по мнению Манки, и Дэвис был "охренительный и именно тот, кто нам нужен" – по мнению Уэлча, вместе с которым они, в общем-то, совершенно случайно оказавшись в Бейкерсфильде, и забрели в этот клуб. Уэлч был твердо настроен заполучить Дэвиса в группу, едва только он его увидел.
Манки знал, что Брайан мечтает стать звездой. Он хотел быть не просто музыкантом, а всемирно известным музыкантом, ему грезились слава, деньги и миллионы поклонников. Уэлч ни с кем это не обсуждал, предпочитая держать свои честолюбивые мечты в тайне, но Манки был достаточно проницателен, чтобы догадаться об этом, и он не мог не подумать, если тот был готов так сразу вцепиться в этого Дэвиса, значит, он увидел в нем что-то такое, что могло бы вознести их группу на вершину успеха.
Но сам Манки ничего такого особенного в Дэвисе не заметил. Тот привлек его внимание, вызывал интерес, но не слишком ему понравился. Вот гитарист той группы был очень даже неплох и заинтересовал Манки куда больше, но гитарист им был совсем ни к чему, их уже и без того было двое в команде. За то время, что они репетировали вместе, они неплохо сработались и решили, что больше никаких других музыкантов в свою группу звать не будут, вот только вокалиста найдут, а уж дальше… Что они будет делать после того, как отыщут вокалиста, никто из них толком и не задумывался, хотя, конечно, где-то на краю сознания болталась мысль о славе, богатстве, миллионах в банке и куче поклонников и, разумеется, поклонниц – а иначе зачем еще становиться звездами?
По настоянию Уэлча после выступления они отыскали Дэвиса и предложили ему перейти к ним в группу, и вот уж чего они совсем не ожидали, так этого того, что тот поначалу заартачится. Группа, в которой он пел, была откровенно так себе, и, по их мнению, в ней не было ничего такого, за что стоило бы цепляться, да и к тому же, как выяснилось, Дэвис выступал вместе с ними всего-то пару месяцев. Однако он выслушал их предложение, но было вовсе непохоже, что он загорелся желанием его принять, чему, в общем-то, удивляться не стоило – с вокалистами всегда был напряг, и у него была возможность выбирать. Если гитариста, ударника или клавишника подыскать было относительно легко - их было пруд пруди, уж каких-никаких, то вокалистов всегда не хватало, и это нередко становилось большой проблемой для начинающих команд. Нет, ну найти какое-нибудь поющее чучело, чтобы поставить его за микрофон, конечно, было можно. Но этап, когда они делали это все только лишь для развлечения, уже был пройден, и если они хотели двигаться дальше и чего-то добиться – а они хотели, иначе чего ради они переехали в Лос-Анжелес? – то им был нужен хороший вокалист.
Дэвис не ответил им ни да, ни нет и попросил немного времени, чтобы подумать, и Манки почему-то даже не сомневался, что это только отговорка, чтобы не отвечать отказом напрямик. Впрочем, чему тут удивляться? После концерта тебя отлавливают два типа, с которыми ты когда-то был знаком, но не видел уже несколько лет, и зовут тебя присоединиться к какой-то там группе, нахально утверждая, что они намного круче той команды, в которой ты поешь сейчас. Шаффер был убежден, что скорее всего Дэвис, даже обдумав их предложение, откажется, но не слишком из-за этого не расстроился, в отличие от Уэлча, который, даже после того, как они вернулись в Лос-Анжелес, продолжал твердить о том, что им нужен именно этот парень.
Манки был сильно удивлен тем, что когда несколько дней спустя по настоянию Хэда они все же раздобыли телефонный номер Дэвиса и позвонили ему, тот вдруг неожиданно сказал, что принимает их предложение, и уже через день приехал в Лос-Анжелес.
Всем было интересно узнать, почему вдруг он согласился, но когда Дэвис им рассказал, они сначала даже не поверили ему, уж очень сильно его объяснение смахивало на бред. Он сообщил, что решил стать их вокалистом, потому что так ему велела сделать ясновидящая, к которой он обратился, не зная как ему поступить.
- Она сказала мне, что я буду тупицей, если не соглашусь, - рассказал Дэвис, - что произойдут какие-то кармические сдвиги и будет… ну, задница, короче, будет.
Они все сидели в их крохотной студии, у них только что была первая репетиция вместе с Дэвисом, и Манки понимал, что он-то, пожалуй, все же был не прав, и этот парень - это что-то… интересное, по крайней мере, и видел, что все остальные явно разделяют его мнение.
- Задница будет кому? – неожиданно поинтересовался молчавший до этого Сильверия.- Тебе или нам?
Взгляды всех обратились на их нового вокалиста.
- Ну… - Дэвис нервно почесал в голове. – Вообще-то, мне. Черт, а если правда?
- Короче, ты приехал потому, что какая-то гадалка наобещала тебе, что если ты этого не сделаешь, у тебя произойдет сдвиг в чакрах и случится какая-то хрень, - резюмировал Арвизу. – Дэвис, ты, случаем, прежде чем поссать сходить, с астрологом не советуешься? А то мало ли что, вдруг звезды не в том углу скучковались или унитаз не по фэн-шую стоит, еще как что-нибудь произойдет?
- Неа, - фыркнул Дэвис, - с этим я справляюсь самостоятельно.
- И ради нашей группы ты бросишь свой морг и своих ненаглядных жмуриков? – не отставал от него Арвизу. К тому времени они уже знали, что Дэвис работал ассистентом патологоанатома в городском морге Бейкерсфилда.
Дэвис с некоторой растерянностью оглядел своих новых согруппников. Вроде они так настаивали, чтобы он перешел к ним, а не успел он этого сделать, как начинались проблемы.
- Гарф, отстань от него, - сказал Манки, посмотрев на Арвизу. – Ты тут ныл, когда же у нас, наконец, появится вокалист, так чего ты теперь его доканываешь? Он ведь так еще передумает, - усмехнулся он, взглянув на Джонатана.
- Неа, - тот задумчиво отстукивал пальцами какой-то ритм по своим коленям, - не передумаю. Эта ясновидящая… она сказала мне, что если присоединюсь к вам, то меня ждет богатство и успех. Так что теперь я с вами, - он произнес это с застенчивой улыбкой, но во взгляде, который он бросил на Арвизу, сверкнула наглая усмешка.
- Я понял, - хмыкнул Реджи, - ты хочешь сказать, что нам теперь от тебя никак не отделаться.
- Ну вроде того, - ухмыльнулся в ответ Дэвис.
Спустя неделю он переехал в Лос-Анжелес, чтобы окончательно присоединиться к их группе.
Они вчетвером снимали квартиру, и он хотел поселиться с ними, но все комнаты были заняты, места для него не было, и он был не на шутку из-за этого огорчен, а потом Сильверия вдруг вспомнил, что у них под лестницей есть чулан. Чулан был крохотный и чуть ли не до потолка набит разной древней рухлядью, оставшейся после предыдущих жильцов, а они, после того, как поселились в этой квартире, нередко запихивали туда коробки из-под пиццы, когда им было лень выносить мусор, но где-то там, погребенная под грудой всякого хлама, стояла старая, но вполне пригодная для спанья кровать.
Они предложили Дэвису поселиться в чулане скорее забавы ради, и Манки был уверен, что он откажется, но тот неожиданно согласился, и кое-как они выгребли оттуда барахло, чтобы ему было где переночевать. На следующее утро Дэвис вылез из своего чулана с клоками пыльной паутины в и без того не слишком опрятных волосах, из воспаленных глаз ручьями текли слезы, и, шмыгая покрасневшим носом, сморкаясь и почти непрерывно чихая, он пояснил, что у него "аллергия на пыль, ну и, короче, еще много на что". И Манки ходил в аптеку за таблетками – ну не дать же захлебнуться в соплях с таким трудом отысканному вокалисту, - а потом вдвоем с Дэвисом они полдня приводили в порядок его чулан, выгребая остатки хлама и убирая многолетнюю мохнатую паутину.
И Джонатан так и жил в этом чулане все то время, что они записывали их первый альбомом, и Манки как-то раз ни с того ни с сего вдруг вспомнил все то, что он слышал о жизни Дэвиса в Бейкерсфилде и об его отношениях со своей семьей, и подумал – это как же сильно, должно быть, ему не хочется оставаться в одиночестве, если ради того, чтобы жить вместе со всеми, он согласен ютиться в крохотной каморке, где едва умещалась кровать и где даже в полный рост нельзя было выпрямиться, тем более уж такой дылде, как Хив.
Дэвис быстро освоился в группе, и с каждым днем они лишь только убеждались, что с вокал

 Отправлено: 06.06.09 22:47. Заголовок: ххх Последний конце..

ххх

Последний концерт был отыгран, и им предстояло вернуться домой. Пьянка, устроенная по этому случаю в каком-то дрянном городском баре, была куда разгульней, чем все предыдущие. На этой вечеринке Дэвис немало выпил, но к Манки и близко не подходил и даже не смотрел в его сторону, и Шаффер неожиданно понял, что ему не хватает этого тягучего, слегка насмешливого, ласкающего взгляда, который раньше повсюду следовал за ним. А потом Дэвис вообще куда-то исчез, Манки оглядывал бар, пытаясь его отыскать, но его нигде не было, и он чувствовал смутное беспокойство и злился на себя – ну какое ему дело до того, куда запропастился Дэвис? Зная его, Манки понимал, что тот сейчас может быть где угодно и с кем угодно. Он сам не знал, почему так хочет найти его, но настроение веселиться куда-то пропало, хотелось только увидеть Хива, чтобы удостовериться, что с ним все в порядке, а потом уйти отсюда. Но тот словно сквозь землю провалился. Манки посидел немного, заливая в себя пиво, а потом внезапно решил, что с него хватит, и что он сейчас вернется в автобус и ляжет спать, и не будет думать о Дэвисе и беспокоиться о том, где он и не случилось ли с ним чего. Манки залпом допил свое пиво, бросил на стойку пару баксов и направился к выходу из бара, но перед уходом решил завернуть в туалет.
Сортир оказался под стать всему заведению – грязный, омерзительно воняющий, с замызганными зеркалами и перекошенными кранами, с надсадным хрипом выплевающими ржавую воду.
За дверью одной их кабинок раздавались легко узнаваемые булькающие звуки – кого-то явно рвало, а судя по кроссовке на ноге сидящего на полу человека, которая виднелась в просвет под дверью, там находился Дэвис.
Манки сам не ожидал, что у него до такой степени полегчает на душе оттого, что он его все-таки нашел, хотя Дэвису сейчас явно было плохо. Шаффер помедлил немного, не зная, как поступить, но потом все же решил, что Хиву, быть может, нужно помочь. Он подошел к двери и потянул ее на себя. Дверь оказалась незаперта, и Манки увидел, что он не ошибся и в кабинке был Дэвис. Он сидел на изгаженном полу рядом с грязным унитазом, вцепившись руками в бортики, и в тот момент, когда Манки открыл дверь, его снова вывернуло наизнанку, и он даже не заметил, что кто-то нарушил его уединение. Наконец, приступ рвоты прошел, Дэвис напоследок еще раз сплюнул, трясущейся рукой убрал со лба взмокшие, спутанные пряди волос и лишь тогда почувствовал, что рядом с ним кто-то стоит.
Дэвис обернулся, и на его лицу пробежала гримаса, когда он увидел, кто это был.
Выглядел Хив прескверно – изжелта-бледная, будто восковая кожа, покрытая испариной, лиловые синяки под глазами, вздувшиеся вены на лбу и на висках и совершенно безумный взгляд. Похоже, дело не ограничилось только спиртным, понял Шаффер.
Дэвис не произнес ни слова, он тяжело дышал и молча смотрел на Манки. В его глазах плескалась злость, и под его взглядом тот растерялся и позабыл все, что хотел сказать. Они смотрели друг на друга, и Манки казалось, что это продолжается долго, бесконечно долго. Ему хотелось, чтобы Дэвис что-нибудь сказал, потому что сам он не мог выдавить из себя ни слова, хотел, что бы кто-нибудь сюда вошел, чтобы хоть что-нибудь произошло - что угодно, лишь бы только прервать это невыносимо тягостное молчание.
Внезапно лицо Дэвис исказилось, он дернулся вперед, приоткрыв рот, и снова наклонился к унитазу, по мышцам горла пробежала волна, но его так и не вырвало, и он, хрипло дыша и дрожа всем телом, опирался локтями на унитаз.
- Джонни, давай, я тебе помогу, - Манки шагнул к нему, но Дэвис резко обернулся и посмотрел на него с такой яростью, что Шаффер, наклонившийся было к нему, отпрянул и отступил на шаг.
- Отвали, - прохрипел Дэвис. – Проваливай отсюда. Убирайся к черту.
- Джонни, - Манки сам не понимал, почему продолжает настаивать после того, как его без обиняков послали куда подальше, но бросить Дэвиса здесь он не мог.
Хив вцепился обеими руками в бортики толчка и попытался встать, но смог лишь только слегка приподняться и сразу же тяжело осел на пол, с шумом втягивая в себя воздух.
- Хив, давай я помогу тебе, - решительно начал Шаффер, но осекся, когда Дэвис снова бросил на него ненавидящий взгляд.
- Пошел вон, я сказал! Ты что, глухой? - прохрипел он.
Манки почувствовал, что начинает злиться – Дэвис сидит в обнимку с им же самим заблеванным унитазом, а все равно продолжает играть в свои дурацкие игры! – но уходить не собирался. И Джонатан, очевидно, это понял. Ненависть из его взгляда вдруг пропала, и осталась лишь холодная, расчетливая злость. Он окинул Манки оценивающим взглядом, и тот почувствовал себя жутко неуютно. А потом Дэвис, все также не отрывая глаз от его лица, сунул руку в унитаз, зачерпнул пригоршню блевотины, поднес ко рту и слизнул с ладони.
Манки попятился, не в силах отвести взгляд. К горлу подступила тошнота, и он подумал, что его сейчас тоже вывернет прямо на грязный кафельный пол. Манки зажал рот рукой и все так же пятясь отступал, пока не оказался у двери, и лишь тогда он развернулся и выбежал из туалета, но он успел заметить, как в глазах Дэвиса, обращенных к нему, мелькнула удовлетворенная и презрительная усмешка.

ххх

- Один поцелуй.
- Что?
Они вдвоем сидели в гостиной у Хива, и с тех пор, как группа вернулась из турне, это был первый раз, когда они встретились. После той приснопамятной ночи в клубе они не перемолвились и десятком слов. Всю обратную дорогу Манки сначала спал, потом уже заставлял себя спать, а когда они оказались в Лос-Анжелесе, быстренько забрал свои вещи и смотался домой. Группа решила послать к черту продюсера и устроить себе небольшие каникулы, и сейчас каждый проводил свободное время так, как ему хотелось. После долгого турне они все вовсе не горели желанием видеть друг друга, и Манки лишь только изредка перезванивался с остальными, но с Дэвисом он даже по телефону не разговаривал ни разу.
Но сегодня утром тот сам позвонил ему и попросил приехать. И Шаффер, ощущая себя безвольной тряпкой, согласился, потому что как он ни старался, от мыслей о Дэвисе отделаться так и не смог. Ну а еще ему было… любопытно. У него не было ни одной идеи насчет того, чего стоит ждать от Дэвиса на этот раз.
А тот, не тратя время на долгие разговоры, предложил ему поцеловаться, и Манки сам не понимал, о чем он думал, когда согласился приехать, но уходить почему-то не спешил.
- Один поцелуй, - повторил Дэвис, глядя ему в лицо. Взгляд темных глаз был напряженным и сосредоточенным, но Хив не казался чересчур взволнованным, скорее, он выглядел так, будто делал ему деловое предложение.
- То есть? – спросил Манки, невольно перенимая от Дэвиса сухую и деловитую манеру этого странного разговора.
- Один поцелуй, но по нормальному, по-настоящему. То есть, ты не будешь уворачиваться, бить меня по морде и орать: "Убери от меня свои руки, грязный пидор!", в общем, не будешь изображать из себя девственницу. Просто позволишь мне себя поцеловать. Я со своей стороны обещаю не лапать тебя за задницу и вообще буду вести себя прилично. Только один поцелуй, и ничего больше.
Манки уставился на Дэвиса. В том, что, несмотря на разные дурацкие выходки, у Джонни здравого смысла было куда больше, чем могло показаться тем, кто не слишком хорошо его знал, Манки уже успел убедиться давным-давно. И сейчас у него возникло подозрение, что Дэвис разработал новую тактику для своей едва ли не военной кампании под названием "Затащи Манки Шаффера в постель" и теперь пытается применить ее на практике.
- Да иди ты к черту! – внезапно заявил Дэвис.
Манки с удивлением воззрился на него.
- Не собираюсь я покушаться на твою честь и предлагать свою задницу в твое безраздельное пользование, - Хив раздраженно поморщился. – Все твои мысли у тебя на лице написаны, - пояснил он.
- Тогда зачем тебе это надо? – Шаффер в который раз подумал, что Дэвиса ему никогда не понять.
- Затем, что мне самому это надоело, - тот яростно потер нос рукой. - Я не знаю, почему меня переклинило на тебе. Я и сам хочу, чтобы это прекратилось, но не могу ничего с собой поделать. Ты думаешь, мне самому нравится, что я только и о тебе думаю, хотя прекрасно знаю, что тебя от меня с души воротит…
Манки хотел было возразить, что это не так, но память тут же услужливо подсунула ему воспоминание о том, что произошло в последнюю ночь их гастрольного тура. Он ясно увидел Дэвиса, сидящего на полу в грязном сортире и слизывающего с ладони собственную блевотину, и к горлу вновь подкатила тошнота, как бывало всякий раз, когда он вспоминал об этом. Но сейчас Манки вдруг… понял, что ли, почему Дэвис так себя вел. Раньше он не воспринимал все эти его приставания всерьез, считал всего лишь очередной бредовой Дэвисовой идеей, относился к этому как игре и только сейчас неожиданно осознал, что Хиву-то, наверное, приходилось нелегко.
- Я подумал, что если я получу то, что хочу, я перестану об этом думать, - продолжал Дэвис. – То есть, это не совсем, конечно, то, чего я хотел бы, но все же лучше хоть что-то, чем вовсе ничего. Просто, - тут он ухмыльнулся, - я вот думаю, может меня так на тебе клинит как раз потому, что ты единственный, кого я хотел, но я не смог заполучить? Я не знаю, ну а вдруг я на самом-то деле тебя хочу только потому, что у меня не вышло тебя уломать? Вот поэтому я сейчас тебе и это предлагаю - вдруг мне совсем не понравится и это не то, что мне нужно? И тогда я успокоюсь, выброшу все это из головы и перестану о тебе думать…
К этому моменту вся та деловая сосредоточенность, с которой Дэвиса начал этот разговор, слетела с него напрочь, и он, откинувшись на спинку дивана, избегал смотреть на Манки, в то время как его пальцы нервно теребили край футболки, потом перебежали на ремень джинсов, пока, наконец, он не сцепил их в замок и не устроил на коленях.
- Будешь жить спокойно, я обещаю, - добавил Джонатан, внимательно разглядывая развесистые банты, которыми были завязаны шнурки на его кроссовках. – Я в твою сторону даже смотреть не буду.
Теперь это уже не было похоже на непонятный ход какой-то замысловатой тактики, существующей в голове у Дэвиса. Он явно говорил искренне, и Манки против воли вдруг ощутил сожаление оттого, что вся эта странная история, похоже, подошла к концу. И ему стало даже как-то грустно, и это было глупо, ведь ему до смерти хотелось, чтобы Джонни, наконец, надоело к нему приставать - и вот ему надоело, но Манки почему-то совсем этому не обрадовался.
- Нууу… ладно, - протянул он и сам удивился тому разочарованию, которое прозвучало в его голосе.
Дэвис вздохнул – не то с грустью, не то с облегчением, и взглянул на Шаффера, и в его глазах тот увидел едва заметный отблеск скрытого удовлетворения, как будто этот поганец вовсе и не сомневался, что так или иначе он его уломает.
- Ну? – требовательно произнес Дэвис и посмотрел на него так, что Манки сразу понял, что все уже решено, ему никак не отвертеться и, что еще странней – и страшней! – идти на попятную даже не сильно-то и хотелось.
- Ну… давай уже, - проговорил Шаффер внезапно охрипшим голосом и облизнул губы – неосознанно, даже не успев подумать, что делает, и ему сразу стало стыдно за этот жест, как будто это он теперь Дэвиса соблазнял, хотя делать этого он уж точно не собирался. Ведь не собирался же?
Не отрывая взгляда от лица Манки, Дэвис медленно передвинулся к нему, вроде бы совсем ненамного, но как-то вдруг сразу оказался рядом, его бедро прижалось к бедру Манки, и их колени тоже соприкоснулись, но коленку Дэвис тут же отодвинул.
Черт! Была бы это девушка, все было бы в тысячу, в миллион раз проще! Но никакой девушки здесь не было, и Манки уже не был уверен, так ли уж ему хотелось, чтобы она была. Зато был Джонатан Дэвис, который невесть каким образом сумел его убедить, что им непременно нужно разок поцеловаться, чтобы он, Дэвис, смог выбросить эту идею из головы раз и навсегда. И вот поэтому теперь над каждым движением, которое обычно делается само собой, так, что этого и не замечаешь, приходилось задумываться, и все это было похоже на передвижение по болоту, когда каждый шаг нужно делать очень осторожно, иначе провалишься в трясину.
Манки внезапно разозлился. Какого черта? Целоваться всегда было охота Дэвису, но никак не ему, вот и нечего волноваться о том, как это происходит. В конце концов, тот ведь сам ему сказал, что делает это лишь потому, что хочет выбросить эту идею из головы, а значит, чем хуже будет поцелуй, тем больше шансов, что Джонни перестанет к нему приставать. Или Дэвис потом заявит ему, что, он-де с одного раза ничего понять не успел, и им непременно надо поцеловаться еще разок, чтобы уж наверняка убедиться, а потом еще разочек, а потом еще и трахнуться, чтобы уж совсем-совсем наверняка? Зная Дэвиса, такой вариант развития событий отметать не стоило, что бы он там не говорил и не обещал.
От этой мысли Манки вдруг стало весело, и вся его злость на Дэвиса куда-то пропала, и даже напряжение из мышц ушло, и он повел плечами, только сейчас ощутив, каким скованным было до этого его тело. И Хив почувствовал эту перемену в его настроении – не мог не почувствовать, потому что сидел рядом, - и вдруг он как-то неуловимо передвинулся и оказался совсем близко. В его глазах Дэвиса было любопытство и легкая усмешка, и теперь уже он провел языком по губам. Манки, как завороженный, смотрел на его губы. Четко очерченные, будто обрисованные одним быстрым и уверенным росчерком пера. Соблазнительно изогнутая верхняя и пухлая нижняя. Шаффер вдруг подумал, что губы у Дэвиса самые что ни на есть девчоночьи – странно, что никогда раньше он этого не замечал. Манки сглотнул и, взглянув Дэвису в глаза, понял, что его мысли не были для того секретом.
Джонатан провел ладонью по его щеке, потом положил руки ему на плечи и легонько потянул к себе, сам одновременно с этим придвигаясь ближе. И Манки подался вперед и прижал свои губы к этим розовым, манящим губам…



Манки вздрогнул от неожиданности и вынырнул из глубокой задумчивости, когда чьи-то руки уверенно обвили его шею. Погрузившись в воспоминания о прошлом, он совсем позабыл, где находится. Прядь мягких волос скользнула по его щеке и теплые губы коснулись его виска.
Манки откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. Руки, обнимавшие его шею, теперь переместились вниз по его груди, приподняли край футболки, огладили живот и начали острожное, но уверенное вторжение под пояс его джинсов, в то время как губы покрывали поцелуями его щеку, и Шаффер слегка повернул голову так, чтобы любовнику было удобнее целовать его.
- Джонни, - пробормотал Манки, не открывая глаз, - нам через пятнадцать минут уже надо выезжать, не то опоздаем на самолет, - говоря это, он не предпринял ни малейшей попытки отодвинуться.
Джонатан прихватил губами мочку его уха, и от этого прикосновения по телу Манки побежала жаркая волна.
- Целых пятнадцать минут. Мы успеем, - прошептал Дэвис, расстегивая пуговицу на джинсах Манки. – Давай, а? Всего разочек, честное слово…