Автор: Rapier
Название: "У нас была марихуана, и нам было легко"
Пейринг: Джаред Лето/Серж Танкян, 30 STM/SOAD
Рейтинг: PG-13
Жанр: зарисовка
Дисклеймер: они нихрена не принадлежат друг другу. Серж (с) Армянский Народ, Джаред (с) Констанс Лето.
Саммари: У Джареда была марихуана, Сержу просто было нечего делать, и эти несколько часов своего времени с Лето он провёл без пользы и удовольствия.
От автора: Танкянофилы, Танкяноценители и Танкяноведы могут убить меня, впрочем, чтобы это сделать, достаточно просто быть любителем Системы. Этот фик - изначально, шутка, эксперимент, совершенно ничего серьёзного. И мысль "ничего серьёзного" проходит здесь красной линией через весь текст.
Что ещё? Ах да, вы можете не видеть пару потому, что её не существует, я же просто пошутила.
Автор говнюк.
Если вы всё ещё думаете, что можете это прочесть без истерической ржаки - милости просим. Хотя истерическая ржака приветствуется, поскольку сам текст суть истерическая ржака.

Вот эта крыша. Здесь мы курили марихуану, а после он блевал. Он всегда блюёт, когда выкурит косяк. Возможно, этим и объясняется его тяга к здоровому образу жизни.
Да, именно так: Джаред стоял, и, согнувшись, блевал с крыши. Я не знаю, насколько опасна блевотина, летящая с крыши с ускорением свободного падения, но что-то мне подсказывает, что она никого не убьёт. Вообще-то, мне тогда было глубоко пофиг - я выкурил слишком много. Мне даже пофиг было на то, что эта сцена похожа на суицид. Если бы не глухие булькающие звуки, она всем видом своим выражала бы отчаяние человека, готового шагнуть в бездну. Этот кадр то темнел, мутнея, то окрашивался в яркие тона, и почему-то мне казалось, что помятые то ли шорты, то ли трусы Лето обретают именно кислотно-фиолетовый, люминисцентный цвет.
Тем вечером он позвонил мне - конечно же, я не ожидал. Буду честен: я даже не узнал его по голосу. Лето пришлось представиться, и, готов поспорить, в каком-нибудь другом случае мои пофигизм и плохая память могли бы считаться оскорблением.
Наверное, если бы я не был Сержем Танкяном, и если бы Джаред не хотел, чтобы я приехал тогда к нему.
И я приехал. Есть некоторые поступки, я их даже сам себе объяснить не могу: что-то немотивированное. Ты просто чувствуешь: "так надо". Кто-то сказал: "так надо". Кто-то там, наверху, решил: "так надо". Я не думаю, что было надо. Вовсе нет.
Мне это было нахуй не нужно.
Тем не менее.
Я помню то, как мы напивались: виски и кубики запотевшего льда, слишком просто и легко, но достаточно после того, как ты обещал себе не пить как минимум месяц.
Блеск, отражения на янтарно-коричневой, сочно-коричневой жидкости, отражения в каплях и на стенках пузатых стаканов. Шикарно. Мне почему-то показалось, что он совсем не умеет пить - с высоты опыта, что ли. Держался он странно - и неуверенно, и раскованно. Неуверенность я замечал в том, как он прятал взгляд. В том, как он нервно сжимал пальцами стакан. В том, что скользило в его манерах: беспокойное, болезненно беспокойное, беспокойное на грани истерики
Раскованность в его смехе: беспечно-едком, наглом. В его речи, то певуче-медленной, то быстрой, беглой, пьяной.
Воплощение раскованности.
У него был пакет марихуаны. У меня была острая необходимость расслабиться - этот его смех, эти его ужимки, мне нужно было что-то, чтобы они чуть меньше... смущали меня. Или раздражали. У нас оставалось пол-бутылки виски. И ах да, у нас была мысль вылезти на крышу небоскрёба. Я не помню точно, как она пришла нам в голову.
Я помню грёбаный ветер, и то, что Джаред был в шортах-трусах и мятой, мокрой, с пятном от виски майке. Помню, как мы сидели и сворачивали косяки.
И меня совершенно не волновал его вид. Его тоже. Хотя после этого он подхватил ангину, как говорят, и сорвал себе два выступления.
Я даже не могу сказать, что это было чертовски клёво, или что-то ещё в этом роде. Это было обычно. Как и наши вечера с Джоном. Вечера, которые оканчивались на следующее утро в помятой и несвежей постели гостиничного номера, или на диване в гримёрке. Когда Джаред попробовал подъебать на эту тему, я не знаю, почему я обозвал его пидором и заржал.
Джаред-Чёртов-Лето.
Мне его бабой назвать не стыдно. Совершенно. Но почему-то именно тогда, именно тем вечером-ночью я подумал, что он мог бы быть неплохой альтернативой Джону. На час.
Обычно альтернативой был Дарон. Дарон не то, что бы меня привлекал.
Вообще не привлекал. А тогда мысли о Лето становились слишком навязчивыми, чтобы их игнорировать. И слишком беспочвенными, чтобы трахнуть его.
У меня не было оснований трахаться с ним. Смешно звучит, да?
Ничего не было. Кроме его губ, кроме слюны, небритых щёк и запаха спирта, марихуаны и перегара: похоже, запой у него продолжался не один день, и не два.
Мы поцеловались, вернее, он засосал меня. Я думаю, глупо бы было не спросить "какого хрена".
Дальше были полчаса. Полчаса безудержного, бессвязного бреда, который он нёс, путая слова и пьяно икая. Что-то про Мэтта, что-то про Томо. Знаю я этих парней, один ушёл недавно, а другой - девка девкой. Мне всегда почему-то казалось, что руками он не столько играет на гитаре, сколько делает Джареду, Джею, - можно ведь мне его так называть было? - куда более приятные вещи. И не только руками. Ртом. Задницей, наконец. Пусть я слабо представляю, как можно делать что-то задницей.
Некоторые странности этих творческих-натур-джаредов-парней-из-реквиема-по-мечте лежат за гранью моего понимания. И восприятия.
В другое время я бы блевал так же, как он блевал после. Тогда мне не было противно. И мне почему-то очень хотелось пристроить свои руки где-то на его талии и на заднице. Сам не знаю, что на меня нашло.
Это был закат: розовато-красный, оранжевый, жёлтый. Это был обычный Всего Лишь Закат. Это был красивый кадр, это был очень даже зрелищный кадр. Вполне возможно, что он мог бы открывать романтическую драму. Или артхаусное кино. Самая первая сцена, камера скользит по небу, скользит по крышам домов.
Это был бы прекрасный кадр, если бы не мы, в хлам пьяные к тому моменту и укуренные. Почему "мы"? Мне не следовало объединять себя и ещё одного человека в это слово.
"Мы" - единое целое, неразделимое.
"Мы" сошлись всего лишь на несколько часов. Случайно столкнулись. А потом не было ничего. Я и Джаред. Так правильнее. Возможно, я слишком внимателен к словам.
Он не писал мне смс потом. Я не звонил.
Частицы сталкиваются, и расходятся дальше по разным траекториям.
А в тот вечер мы просто курили марихуану на крыше. И целовались.
А в тот вечер нам просто было легко. Мне легко. Ему. И плевать я хотел, что "нам" - слишком многообещающее слово.