Отправлено: 10.04.09 13:36. Заголовок: "Если любишь - простишь?", Джонатан Дэвис/Джеймс Шаффер/Джои Джордисон, KoRn&Slipknot

Автор: Heidel
Бета: nordream31
Название: "Если любишь - простишь?"
Фандом: KoRn&Slipknot
Пейринг: Джонатан Дэвис/Джеймс Шаффер, Джонатан Дэвис/Джои Джордисон
Рейтинг: PG-13
Жанр: Slash, Drama, Romance
Размер: миди
Статус: закончен

Дисклеймер: Ничего из описанных событий никогда не происходило на самом деле.

Cаммари: Джеймс не знает, сможет ли он простить Джонатана после того, что тот сделал.

 Отправлено: 10.04.09 13:39. Заголовок: "Я ему сейчас вр..

"Я ему сейчас врежу! Хорошенько врежу этому чертову ударнику!", - думал Манки, вот уже полчаса глядя на то, как Джонатан сидел рядом с Джои Джордисоном и беззастенчиво использовал всякую возможность, чтобы прикоснуться к нему.
Все это происходило в гримерке, где они отдыхали после выступления на Rock Am Ring - одном из крупнейших рок-фестивалей, проводимых в Германии. Они только что отыграли концерт, отыграли очень хорошо - во многом именно благодаря Джордисону. Но теперь, видя, как Хив вот уже столько времени сидит как приклеенный рядом с этим чучелом, которое по какому-то недоразумению было одним из лучшим ударников в мире, Манки чувствовал, как его все сильнее охватывают обида, горечь, злость. Черт возьми, можно было обманывать себя и называть это чувство как угодно, но он понимал, что прежде всего это - ревность.
Да, он жутко ревновал Хива к Джордисону, и это началось задолго до сегодняшнего выступления. Он осознавал, насколько это глупо, и тем более бессмысленно это было теперь, когда они с Хивом уже расстались.
Манки понимал, что в какой-то степени как раз он виноват в том, что все так сложилось. Именно из-за того, что у него были разногласия с Терри Боззио, ударником, которого "Korn" пригласили заменить Сильверию, тому пришлось уйти. У всех участников группы отношения с Терри сложились не слишком удачно, он возомнил о себе чересчур много – ну еще бы, если его позвали в "Korn"! Он бесцеремонно требовал, чтобы его включили в состав группы, и хотел получить немалую долю прибыли. Это не нравилось никому, но именно у Манки были самые напряженные отношения с ударником. Нормально работать вместе очень быстро стало невозможно, и Боззио пришлось уйти. После этого с ними немного поиграл еще один барабанщик, но он тоже надолго не задержался: сработались они неплохо, но у него была своя группа, которую он не мог оставить. И вот после этого Филди притащил в группу этого Джои, ударника из "Slipknot". Впрочем, говорить, что Филди его "притащил" все же было бы очень большим преувеличением – Джордисон был всемирно прославленным барабанщиком, и не только в составе "Slipknot", но и благодаря совместной работе со многими другими командами, а также как гитарист своей собственной группы. Он сам, узнав, что "Korn" опять остались без ударника, раздобыл где-то телефонный номер Арвизу, позвонил ему и предложил свою помощь, а тот ухватился за его предложение, понимая, что от такого не стоит отказываться, тем более в их ситуации. Им следовало радоваться, что они заполучили его к себе, пусть даже ненадолго – Джои перешел к ним лишь на то время, пока у "Slipknot" был перерыв. И Манки, как и все остальные, действительно был очень доволен, но лишь до тех пор, пока не увидел, как к новому ударнику относится Джонатан.
Манки не был хорошо знаком с Джои, до этого он изредка встречал его на разных мероприятиях, но и там они мало общались, Дэвис раньше тоже едва его знал. Манки никогда бы даже и в голову не пришло предположить, как будут развиваться отношения Джонатана и Джои, когда барабанщик начнет работать вместе с группой. Это началось сразу, как только они начали вместе репетировать. С самого первого дня, как Джордисон пришел в студию, Джонатан, не обращая внимания ни на кого вокруг, непрерывно смотрел на него таким глазами, что Манки чувствовал начала недоумение, потом – растерянность, а очень скоро – глухую обиду. Он видел, что Дэвису удавалось сосредоточиться, только когда дело касалось работы, и в это время он тоже мог нормально заниматься музыкой. Но как только они делали передышку, взгляд Джонатана снова был направлен только на Джордисона. Дэвис всякий раз старался сесть поближе к нему, и Манки видел, как часто он старался ненароком коснуться нового барабанщика. И глядя на все это, он ничего не мог с собой поделать: он ревновал.
Джонатан никогда не вел себя так с ним. В их отношениях инициатива обычно принадлежала Манки, а Хив лишь принимал его ласки. Нет, он всегда был нежен, заботлив, особенно в постели, но Манки порой чувствовал в том, как тот к нему относится, некоторую снисходительность. А теперь…
Каким бы невообразимым это не казалось, но было похоже, что Джонатан влюблен. И в кого?! В маленького – а ростом Джои был, по меньшей мере, на полголовы ниже Дэвиса - худого типа, которому на вид ну никак нельзя было дать больше двадцати лет. Руки Джои были едва ли не такими же тонкими, как его барабанные палочки, и можно было только недоумевать, как ему удается с такой силой и скоростью играть на своей установке. А ударник Джои был превосходный. Этого Манки, как бы мало ему нравилось, что Джонатан чересчур сильно увлечен новым барабанщиком, не мог отрицать. Но, черт возьми, что такого Джонатан в нем нашел, чтобы так носиться вокруг него?
Манки не мог не признать, что из всех участников "Slipknot" Джои самый вежливый, уравновешенный и спокойный, и этим он ему нравился. Но его внешний вид! Длинные прямые черные волосы, в которые вплетено несколько светлых прядей; нежная бледная кожа, благодаря которой еще сильнее выделялись подведенные глаза, накрашенные ногти - слава богу, хоть бесцветным лаком! А как он одевается? То вроде бы ничем не выделяется из толпы, ну разве только обилием пирсинга на лице и кучей цепочек с разными медальонами на шее, а то вдруг как вырядится, что все вокруг оглядываются. А уж на сцену Джои в каком только виде не выходил. На выступлениях "Slipknot" он всегда придерживался стиля группы – надевал все черное и был в своей маске, и ничего особенного не вытворял: сидя за ударной установкой, это довольно сложно, хотя и там он умудрялся привлекать к себе немало внимания. Зато на концертах другой своей группы, где он был гитаристом, Джои чего только не проделывал, а его внешний облик, как, впрочем, и всех остальных участников той команды, был направлен именно на то, чтобы как можно сильнее шокировать публику. Короткие кожаные юбки и туго затянутые корсеты, кокетливые маленькие галстуки, сапоги на высокой платформе и колготки в сеточку, жирно подведенные глаза и черная помада на губах – и это лишь один из многих эпатажных образов. В таком виде Джои - до того, как он отрастил маленькую бородку, – запросто можно было бы принять за девушку, конечно, довольно специфическую, но все же. Манки и сам в последние годы увлекся экспериментами со сценическими образами, и теперь зачастую гримировался для выступлений, но дальше разрисованного лица и намазанных какой-нибудь краской дрэдов дело не заходило; это было забавно, нравилось ему, и, как он знал, нравилось фанатам, но в обыденной жизни Манки ничего такого не делал. А Джои даже на репетиции, где никто, кроме других музыкантов, не мог его видеть, зачастую приходил с накрашенными глазами. И вот за этим-то фриком Джонатан ходил, не отставая ни на шаг, вот уже который месяц.
Манки тяжело было это признать, но он понимал, что Хив никогда не относился к нему так, как относится к Джои. Он видел, что Джонатан ведет себя с ним так же, как он сам себя вел, когда у них с Хивом все только начиналось. Когда-то давно он вот так вот, чуть ли не открыв рот, следил за ним взглядом и старался прикоснуться к нему всякий раз, как только мог.
Теперь же, наблюдая за Джонатаном и Джои, Манки все больше приходил в растерянность. Он не знал, что ему делать. Они с Хивом уже давно были вместе, и их отношения, несмотря на некоторую пренебрежительность Дэвиса, которая проскальзывала порой, всегда были очень искренними и теплыми. Но сейчас Манки думал, что, быть может, именно эта обыденность Джонатану приелась, и когда рядом оказался Джои, он потянулся к нему, стремясь испытать новые ощущения.
В Манки каждый раз вспыхивало бешенство, когда он вспоминал, как на репетиции Хив в очередной раз подходил к ударной установке, за которой сидел Джои и стоял рядом, пока тот что-то сосредоточенно настукивал на барабанах. Вспоминал, какими взглядами изредка обменивались Хив и Джои, вспоминал, как Хив порой ласково проводил рукой по спине Джордисона, и тот только чуть улыбался.
То, что Дэвиса привлекает их новый ударник, заметил не только Манки, видели это и все остальные музыканты. И для Джеймса это тоже было обидно. Об их с Джонатаном отношениях никто не знал – они тщательно все скрывали. Теперь же Хив забыл о своей обычной осторожности, и, будто перестав опасаться, не таил своих чувств к Джои.
Манки заметил, что с тех пор, как Джордисон начал играть вместе с ними, Джонатан стал избегать встреч, но сначала он не связал это с появлением нового ударника. Сам Дэвис объяснял это тем, что он устал, что у них слишком много дел и у него не остается сил ни на что другое. Манки сначала верил ему: ведь все действительно было так. Уход Сильверии создал группе очень много проблем. Им еще раньше, после того, как "Korn" покинул Хэд, пришлось прибегнуть к помощи дополнительных музыкантов для выступлений и для записи песен, но им удавалось справляться. А когда ушел Дэвид: ну что это за рок-группа без ударника? Теперь они уже не могли обойтись без других музыкантов, но на имидже группы это сказалось очень плохо, и их популярность резко упала. Кроме того, оставшиеся участники "Korn" часто ссорились с новыми музыкантами, те уходили, и на смену им группе приходилось искать других. Череда сменяющих друг друга дополнительных музыкантов, со многими из которых "Korn" расставались с взаимными упреками, а порой даже со скандалами, сильно подорвала авторитет группы в глазах поклонников. Да и репетировать нормально в таких условиях было невозможно. Поэтому после того, как к ним пришел Джои и группа начала, наконец, с полной отдачей работать в студии и давать концерты, Манки сначала был уверен, что Джонатан действительно сильно устает. Он сам тоже порой чувствовал себя измотанным. Но очень скоро он понял, что не только напряженная работа была причиной того, что Джонатан уклонялся от встреч с ним.
Причиной был этот мелкий, вульгарно накрашенный засранец, на которого Джонатан смотрел такими глазами, будто это было невесть какое чудо. Самым нестерпимым было то, что как ударник Джои на самом деле был потрясающим. Он оказался одним из лучших барабанщиков, с которым довелось работать группе после ухода Сильверии. Кроме того, со всеми музыкантами у Джои сложились очень хорошие отношения. Манки на первых порах думал, что, хоть это и было маловероятно, но все же если бы Джордисон покинул "Slipknot" и перешел к ним, это было бы для них очень большой удачей. С Джои на самом деле было классно работать, и Манки нравилось с ним играть – по крайней мере, нравилось поначалу. Очень скоро самым большим его желанием стало сломать Джои его тонкую, бледную руку, а еще лучше - сразу обе, чтобы тот никогда больше не смог лупить по своим барабанам.
Но Манки только старался упрятать поглубже свои чувства. Он не знал, как ему поступить. Их встречи с Джонатаном совсем прекратились, и Манки боялся завести с ним разговор об этом. Он изо всех сил делал вид, что все в порядке и что он верит Джонатану, когда тот говорит, что не может встретиться с ним, потому что устал. Манки даже перестал ему предлагать это, не желая слышать в ответ лживые объяснения и оправдания. Он боялся сорваться, не сдержаться и высказать Джонатану все, что он думал и чувствовал, а ни к чему хорошему это бы не привело. Впрочем, того, казалось, совершенно не волновало, что творилось у него в душе
Все видели, что Дэвис неравнодушен к новому ударнику, и подшучивали над ними. Но все же первое время Манки надеялся, что, как бы Джордисон не притягивал к себе Хива, дело не зайдет слишком далеко. Да и Джои, хоть порой и выглядел так, что очень сильно походил на шлюху, тоже вроде бы в связях с мужчинами никогда замечен не был. Слухи о нем ходили самые разные, но точно никто ничего не знал.
Однако, Манки сразу понял, в какой момент отношения этих двоих от прикосновений перешли к чему-то большему. Когда на очередную репетицию Джонатан и Джои явились вместе, Манки почувствовал, как у него нехорошо заныло сердце. И потом, все то время, что они работали в студии, он наблюдал, как Джонатан бросал на ударника довольные взгляды, и когда тот отвечал ему ласковой усмешкой, не таясь улыбался в ответ. И Манки понял, что прошлую ночь эти двое провели вместе.
Он не знал, как тогда ему удалось сдержаться, ни на кого не наорать, никого не прибить и вообще никак не показать своих чувств, хотя внутри у него все переворачивалось от злости, ревности, рвущего душу отчаяния. Но он продолжать сидеть на месте и со всеми остальными пытаться составить мелодию к новой песне. Как ни обидно было это сознавать, но на волне всех этих чувств работа, которая застопорилась было, сдвинулась с мертвой точки, и к новой песне, которую они практически целиком сочинили в тот день, Манки почти всю мелодию подобрал сам.
Никто, кроме него, не заметил, что в отношениях Джонатана и Джои появилось что-то новое, чего не было прежде, и никто не заметил, что он чувствовал из-за этого. Лишь в самом конце репетиции, когда Джои выскочил из-за своей установки, подбежал к нему, и, протянув руку к гитаре, воскликнул: "Давай вот здесь сыграем так", он неосознанно крепче сжал гриф и посмотрел на ударника таким мрачным взглядом, что тот убрал руку.
Несколько секунд они настороженно смотрели друг на друга. Потом Манки все же заставил себя отдать ему гитару, послушал, что Джои наиграл, и даже согласился, он предложил действительно лучший вариант. Но в тот самый первый момент, когда их взгляды встретились, когда Манки не смог сдержать своих чувств, по глазам Джои он понял, что тот все знает. Знает, что Манки с Хивом связывает намного больше, чем двух друзей и согруппников, знает, что он вклинился в чужие отношения. И взгляд Джои будто сказал: "Ну а что я могу поделать? Он сам выбрал меня". Манки даже показалось, что ударник слегка пожал плечами; он как будто видел это быстрое, неуловимое движение, впрочем, он не был уверен, не померещилось ли ему.
В тот день они репетировали до самого вечера, а когда закончили, Манки отложил гитару в сторону, быстро со всеми распрощался и едва ли не выбежал из студии. Он действительно сбежал. Он не мог больше смотреть, как Джонатан и Джои обмениваются взглядами, и он не хотел видеть, как они уедут из студии вместе. Он зашел в первый попавшийся бар и напился вдрызг, а потом снял проститутку и отправился с ней в третьеразрядный мотель. А потом… Все, что потом произошло, было бы позорным воспоминанием, если бы Манки не было совершенно безразлично.
Он как будто со стороны наблюдал, как обнажалась проститутка, и как раздевался он сам, и не мог не вспоминать, как они с Хивом поспешно снимали друг с друга одежду, когда их с головой накрывала страсть. Манки старался отогнать прочь эти воспоминания, но у него ничего не получалось. У него мелькнула мысль, что, наверное, ему надо было найти на эту ночь парня, хоть он никогда не делал ничего подобного прежде. Но он тут же подумал, что это все равно совсем не то, что ему нужно.
Манки начал жалеть о своем поступке, едва они с проституткой оказались в кровати. Ему следовало просто напиться, а потом отправиться домой и лечь спать, а не пытаться хотя бы только в постели найти замену тому, кого он потерял. Все казалось непривычным, нежеланным, и он не хотел ее, он хотел совсем другого человека. Того, кто сейчас, наверное, стонет и выгибается под ласками этого чертова ударника и так же бесстыдно подставляется ему, как когда-то делал это с Манки.
Он этой мысли ему стало совсем плохо, и он со стоном скатился с проститутки, уткнулся лицом в подушку и зарычал от бессильной ярости.
Проститутка, видя, что у клиента ничего не получается, натянула повыше простыню и осторожно провела ладонь по его спине.
- Бросила она тебя, да? – участливо сказала девушка. – Да не расстраивайся ты, может, еще и вернется. Всякое бывает.
- Не она, а он, - Манки поднял голову и взглянул на шлюху. Он ожидал в ответ насмешки, презрительного взгляда, но совсем не ожидал того, что она лишь тряхнет волосами и скажет:
- Ну, он. Какая разница-то.
- Он… нашел другого. Он и сейчас с ним, - Манки повернулся, сел на постели и натянул на себя другой край простыни. Он ни с кем не обсуждал их отношения с Джонатаном. Да и с кем бы он мог их обсудить? Но сейчас, когда между ними все закончилось, хоть об этом и не было сказано ни слова, это и безо всяких обсуждений было понятно, Манки чувствовал, что если он не расскажет об этом хоть кому-то, то просто не сможет это выдержать.
- Зовут-то его как? – спросила девушка.
- Джонатан, - Манки сказал это, не успев даже подумать, и он тут же пожалел об этом. Ведь они были известной группой, и пусть проститутка оказалась такой участливой, откуда он мог знать, не побежит ли она на следующее утро растрепать все газетчикам. Но девушка то ли не знала, кто такие "Korn", то ли просто не узнала в очередном клиенте гитариста всемирно популярной группы, но она внимательно слушала его. – Я любил его, любил больше жизни. Я… и сейчас его люблю, несмотря ни на что. - Манки закрыл лицо руками. Ему было невыносимо плохо. - У него такой взгляд, когда он смотрит на этого… парня, что у меня внутри все переворачивается… Он относится к нему так, как никогда не относился ко мне. Я знал, что мои чувства сильнее, чем его, так всегда было. Я готов был все на свете сделать для него. Он из меня веревки мог вить. Он… я всегда чувствовал, что он любит меня меньше, чем я. Но мне было все равно. Самое главное, что он был со мной. А теперь мне придется заставить себя не думать о нем. А как я смогу забыть его, забыть все, что между нами было, если вижу его каждый день? И того… другого, тоже вижу.
- Может, это просто увлечение? Может, он сейчас с головой нырнул в эти чувства, но пройдет немного времени, и он вернется к тебе?
- Я не знаю. Мы… мы всегда были вместе, почти с самого начала, когда… когда познакомились. И за эти годы ничего такого не было. А сейчас… Все его увлечения – они обычно надолго. И я… я не знаю, - повторил Манки.
Он потянулся к своим джинсам, которые свисали со спинки стула, вытащил пачку сигарет и зажигалку.
- И мне тоже дай, - попросила девушка. Он протянул ей сигарету, другую взял себе. Некоторое время они молча курили. Потом Манки натянул на себя джинсы, вытащил из кармана смятую кучу банкнот. В тусклом свете, который лился в комнату через окно, он отсчитал несколько стодолларовых бумажек и протянул их проститутке. Это было намного больше той суммы, на которую они договаривались, но Манки было все равно.
- Столько хватит?
- Вполне, - кивнула она.
- Спасибо тебе, - сказал Джемс.
- Да не за что. Думаешь, ты один такой?
Манки подхватил свою футболку и, на ходу надевая ее, вышел из номера. Он чувствовал, что алкоголь еще не до конца выветрился у него из головы, но все же решил не брать такси, а отправиться домой на своей машине. Ну остановили бы за вождение в нетрезвом состоянии, так в первый раз, что ли? Но Манки повезло, до дома он добрался без происшествий. Он чувствовал, что этот разговор был как раз тем, чего ему не хватало, что он не мог понять долгое время. А теперь он ясно понимал себя. Да, он всегда знал, что Хив не испытывал к нему таких сильных и глубоких чувств, как он, но разве его когда-то это волновало? Он любил его, и это было для него самым главным. А теперь Джонатан с другим, и Манки ничего не мог с этим поделать, ему оставалось только надеяться, что когда-нибудь он сможет справиться с этим.

 Отправлено: 10.04.09 13:40. Заголовок: Но, хоть Манки и гов..

Но, хоть Манки и говорил себе, что он сможет это выдержать, порой ему было нестерпимо плохо, когда он видел Джонатана и Джои вместе. А видеть их ему приходилось едва ли не каждый день. Иногда Манки замечал, как Хив бросал на него растерянный взгляд и виновато улыбался - казалось, он хочет перед ним извиниться за то, что они расстались, даже не поговорив. Но Джеймс знал, что это ничего не значит, что сейчас все чувства Джонатана были обращены именно к Джордисону, этого нельзя было не замечать.
Так прошли два месяца, в течение которых они работали в студии, а потом настало время отправляться в турне. У них было запланировано несколько десятков концертов, выступления следовали одно за другим, и необходимо было придерживаться жесткого графика, чтобы везде успеть. Уже очень давно, с тех первых лет, когда они исколесили с концертами всю страну, они не выступали в таком напряженном ритме. Тогда это было забавно - они были молоды, они вкусили первый успех, казалось, еще немного - и весь мир будет лежать у их ног, как оно впоследствии и вышло. А для Манки это время было особенным еще и потому, что тогда между ним и Хивом все только начиналось. Тогда на него тот бросал такие смущенные, влюбленные взгляды, что Манки удивлялся, как все вокруг не замечают, что между ними что-то есть, уже только по тому, как они смотрели друг на друга. И сам тоже хотел глядеть только на Джонатана, хотел прикасаться к нему. Как часто они тогда рисковали, когда на минутку оставшись в трейлере вдвоем, набрасывались друг на друга с жадными поцелуями. А когда они приезжали в какую-нибудь гостиницу, даже если у них были отдельные номера, одна из комнат все равно пустовала всю ночь. Манки забывал о вечеринках, выпивке, девушках, он даже о музыке забывал, предвкушая эти ночи. Хив был таким страстным, и в то же время таким ласковым, и Манки переполняла такая острая нежность, что он не знал, как выразить ее.
Нынешнее турне ни сколько не напомнило бы ему прежние, он осознавал это еще до того, как оно началось. Он понимал, что ему будет тяжело все время видеть Джонатана и Джои вместе, но пока они не отправились в тур, он все же не мог представить, насколько это будет тягостно.
Манки удивляло и причиняло боль то, что все остальные знают об отношениях Джонатана с новым ударником, но относятся к этому совершенно спокойно и даже как будто воспринимают это как само собой разумеющееся. А в том, что все знают, он не сомневался. Нельзя было не видеть, как Хив старается все время прикоснуться к этому худому недомерку, задержать руку на его плече, обнять, на миг уткнуться лицом в изгиб шеи, но тут же отстраниться, потому что вокруг ведь все же были люди. Манки мог только наблюдать за этим, чувствуя то грусть, то тоску. Порой он отчаянно ревновал, но ничего не мог с собой поделать.
Все заметили, что во время турне Манки был непривычно хмурым и как будто отстраненным от всего, что происходило вокруг, но никто не знал, с чем это связано. Все и раньше, бывало, подшучивали над тем сосредоточенным, серьезным выражением, которое появлялось на лице Шаффера, когда тот выступал на сцене - в обыденной жизни он никогда таким не был. Все привыкли к тому, что у него легкий, спокойный характер, именно он всегда улаживал все споры и конфликты в группе, хотя, казалось, не прилагал к этому никаких особенных усилий. Сейчас же он как будто ушел в себя и интересовался тем, что происходило вокруг лишь настолько, чтобы хорошо выступать, но никто не решался спрашивать, что же у него стряслось. Даже напившись, он оставался мрачным и не мог побороть свою задумчивость. Это Манки-то, чьи пьяные выходки всегда смешили всех до упаду! Впрочем, теперь он и пить стал меньше: боялся, что в алкогольном дурмане не сдержится, скажет Джои или, того хуже, Хиву что-нибудь такое, о чем потом будет жалеть.
Так продолжалось до сегодняшнего концерта. Вот уже который год они приезжали на фестиваль Rock Am Ring. "Korn" были одной из тех немногих групп, которые могли диктовать свои условия, а организаторы были согласны выполнить все, лишь бы заполучить их к себе.
Манки обычно нравилось выступать здесь. Огромное поле, заполненное людьми, насколько хватало глаз, большая сцена с отличным оборудованием – и можно было не бояться каких-нибудь неприятных сюрпризов во время выступления, вероятно, сказывалась немецкая аккуратность и предусмотрительность. Но этот концерт оказался для него одним из самых ужасных, что ему доводилось сыграть. Нет, само выступление прошло замечательно. Но на этот раз Манки даже не хотелось выходить на сцену, ему казалось, что он вообще не сможет заставить себя сделать это. Он до последнего оттягивал свой выход и едва успел к тому моменту, когда ему уже надо было начинать играть.
С самого начала турне для него

 Отправлено: 10.04.09 13:41. Заголовок: После этого он видел..

После этого он видел Джонатана всего один раз – тот ненадолго забегал в студию, чтобы со всеми попрощаться, а еще через два дня отправился в свое турне. На время его отъезда группа решила прекратить репетиции – без Дэвиса пользы от них все равно было бы мало, да и отдохнуть после продолжительного гастрольного тура, из которого они вернулись совсем недавно, тоже не мешало.
Манки, впрочем, бездельничать не собирался. Перерыв в работе "Korn" был как раз кстати, чтобы он мог продолжить записывать свой сольный альбом. Он принялся за него уже довольно давно, потом, на то время, что они были в турне, ему пришлось прекратить запись, а когда они вернулись домой, у Манки не было никакого желания этим заниматься. Да и сейчас поначалу ему совсем не хотелось возобновлять работу. До этого ему еще ни разу не приходилось принуждать себя заниматься музыкой, но он понимал, что ему необходимо взять себя в руки. Это было намного лучше, чем бесцельно сидеть дома или слоняться по барам и клубам. Работа давала ему возможность не думать о Хиве. По крайней мере, в те часы, что Манки проводил в студии, он был полностью сосредоточен на музыке, и хотя поначалу ему приходилось прикладывать усилия, чтобы заставить себя заниматься всем этим, постепенно он втянулся и теперь нередко задерживался в студии допоздна.
Он ни разу не разговаривал с Джонатаном с тех пор, как тот отправился в свое турне. Прежде, когда им случалось расставаться даже ненадолго, они часто звонили друг другу. Манки раньше даже не задумывался над этим, он просто снимал телефонную трубку, набирал номер и после пары гудков слышал знакомый голос. Сейчас же эта такая простая последовательность действий казалась абсолютно невыполнимой. Да и о чем бы они стали говорить? Прежде Манки об этом тоже не размышлял. Разговор шел сам собой, и они свободно обсуждали все, что приходило им в голову, с легкостью переходя с темы на тему. Сейчас он страшился того, к чему мог привести телефонный звонок. Он знал, что не будет звонить Джонатану, и тот тоже не звонил ему. Манки было тяжело, но он не мог не понимать, что сейчас было лучше оставить все, как есть и не торопить события.
Время шло, и все те чувства, которые вызвала в нем измена Джонатана, стали тускнеть. Манки даже не знал, может ли он называть так все то, что произошло. Все же немного странно было говорить об измене, если раньше и у него, и у Джонатана были связи и с другими людьми, хотя с тех пор, когда начались их отношения, все это постепенно сошло на нет. Кроме того, за эти годы Хив успел жениться, развестись, потом жениться во второй раз, Манки тоже побывал в браке, и хоть он уже давно развелся, у него сейчас были более или менее постоянные отношения с подружкой-моделью. Тем не менее, несмотря на все это, они с Хивом всегда были вместе. Манки знал, что для него их отношения значат намного больше, чем все остальное, и был уверен, что Джонатан чувствует так же. Ни у одного из них не было серьезных увлечений до тех пор, пока в группу не пришел Джои. Манки знал, что ему нужен только Хив, и даже сейчас, после всего, что произошло, его чувства не изменились.
Несмотря на то, что они не общались, кое-какие новости о Джонатане до него все же доходили. С Дэвисом довольно часто перезванивался Филди, который потом пересказывал Манки и всем остальным, как у того идут дела. Кроме того, он действительно два раза видел Джонатана в новостях MTV.
Манки, несмотря ни на что, скучал по Хиву, и когда он как-то раз включил телевизор и случайно попал на его интервью, то в первый момент остро ощутил, как же ему все-таки его не хватает. Он не выискивал эти выпуски новостей специально – он вообще не особенно любил этот канал, хотя в последние годы отношения между "Korn" и MTV стали намного лучше, чем прежде, Манки понимал, что канал просто-напросто сдался под нажимом зрителей, которые хотели видеть свою любимую группу. Но он был рад, что их теперь стали показывать. Он не отрываясь смотрел на Джонатана, пока тот отвечал на вопросы журналистки. Тот как всегда был чуточку серьезный, взгляд из-за стекол очков в "заучкинской" черной оправе был по-детски беззащитным, и улыбался он так застенчиво, что, не зная, кто он, вряд ли можно было бы подумать, что это знаменитая рок-звезда. Было сложно поверить, что это тот человек, который чего только не вытворял на концертах, который, казалось, мог заставить многотысячные толпы делать все, что он хотел. На сцене он был совсем другим, не таким, как в обыденной жизни, но все равно это был один и тот же человек, которого Манки все продолжал любить.
Потом он еще раз видел Хива по телевизору. Произошло это в супермаркете, куда Манки заехал за продуктами. Под потолком над кассой висел телевизор, на экране мельтешили разные картинки, как вдруг, проходя мимо, он неожиданно увидел, что показывают Джонатана. Он замер и смотрел на Дэвиса, не замечая, что стоит посреди узкого прохода между стеллажами и всем мешает. На этот раз сюжет был совсем коротким – едва ли он продлился больше минуты, но даже этого хватило, чтобы Манки снова испытал то же, что и в первый раз, – тоску, нежность, грусть. Лишь когда Джонатан исчез с экрана, он очнулся, извинился перед какой-то женщиной с тележкой, которой он не давал пройти, и отправился дальше. Он едва замечал, что берет с полок, так как ежесекундно оглядывался на экран телевизора, надеясь снова увидеть Джонатана, но того больше не показали, и Манки вскоре уехал домой.
Он не мог не сравнивать то, что было раньше, с тем, что было сейчас. Во время этого турне Дэвиса они так ни разу и не позвонили друг другу. Ну не считать же общением то, что он видел Джонатана два раза по телевизору!
Спустя некоторое время гастрольный тур Дэвиса закончился, но в Лос-Анжелес он пока еще не вернулся. Вместо этого он отправился в одну из нью-йоркских студий, где вместе со своими музыкантами, с которыми был в турне, готовился к записи аудио и видеодисков. Манки был рад, что до его возвращения еще осталось немного времени – он хотел разобраться в себе.

Джеймс работал в своей студии вместе с "Monster In The Machine" – одной из групп, которые записывались на его лейбле, когда курьер принес пакет, адресованный на его имя. Отправитель - Джонатан Дэвис, - и адрес нью-йоркской студии, в которой он работал. С трудом сдерживая волнение, Манки сказал музыкантам, что на сегодня хватит – они и так с самого утра сидели в студии, договорился, во сколько они встретятся завтра, и после этого все ушли. Он едва смог дождаться, пока за последним человеком закроется дверь, и он, наконец, останется в студии один.
Не слушающимися пальцами он разорвал пакет, и в его руках оказался диск – простой лазерный диск в белом бумажном конверте - и записка. На листке бумаги почерком Дэвиса был написано:
"Все думают, что мой тур называется "Alone I Play" из-за того, что это мой сольный проект. Но он называется так, потому что впервые в жизни я выступаю без тебя. JD"
Манки смотрел на листок бумаги, чувствуя, как у него перехватывает дыхание. Джонатан всегда был очень нежным и нисколько не стеснялся проявлять свои чувства, но обычно это происходило в постели, когда он нашептывал ему на ухо разные ласковые словечки, обдавая кожу жарким дыханием. Но эта записка… Манки знал, что отныне эта записка в несколько коротких слов будет самым дорогим, самым ценным воспоминанием до конца его жизни.
Манки взял свой ноутбук и, вставив диск в проигрыватель, открыл видеофайл. Это была запись концерта Дэвиса, над которой тот работал после турне вместе со своими музыкантами, и Манки не смог сдержать улыбку, подумав, что Джонатан, без сомнения, нарушил свой контракт со звукозаписывающей компанией, отправив ему запись до официального выхода диска.
Выступление было снято в совсем небольшой студии, там едва хватило места на то, чтобы помимо музыкантов с их инструментами устроить пару десятков зрителей и несколько операторов с камерами. Манки уже слышал раньше кое-что из тех песен, которые Хив исполнял в своем турне. Частью это были по-новому исполненные песни "Korn" – те, которые Дэвису нравились больше всего, - другие песни были написаны им к тому фильму, где он был композитором. Манки вслушивался в музыку, машинально отмечая, что изменилось в их старых хитах, слушал, как играли музыканты, но все это было второстепенным, неважным, прежде всего он смотрел на Джонатана. Манки чувствовал, что беспричинно улыбается уже оттого, что просто видит его, пусть даже это была всего лишь запись. Он смотрел на Хива, и тот казался ему совсем незнакомым. Быть может, потому, что он уже давно его не видел? Или в нем правда появилось что-то, чего не было раньше?
Спутанные дрэды, три поблескивающих колечка в правой брови, серебряный перстень, украшенный разноцветными камнями и одновременно со всем этим - строгий черный костюм в широкую полоску, черная рубашка, из-под воротничка которой выглядывал узел красного шелкового галстука, и уголок платка из той же ткани торчал из нагрудного кармана пиджака. Джонатан казался дьяволом, старающимся притвориться респектабельным, - и старающимся вполне успешно. Только он в таком виде мог выглядеть совершенно естественно и чувствовать себя непринужденно. Впрочем, Манки это совсем не удивило, ведь именно благодаря Дэвису их группа этим всегда и отличалась: сочетанием того, что как будто было невозможно объединить. Но Манки видел, что отличия были не только во внешнем облике. Джонатан был более спокойным, более собранным, и он не мог не подумать о том, не сложно ли было ему так выступать, после того, как в течение многих лет он привык совершенно безумно вести себя на сцене. Там он чего только не совершал – танцевал, прыгал, кричал, катался по полу, ругался и показывал непристойные жесты, да мало ли всего можно было вспомнить. Тем более непривычно было видеть его сейчас таким спокойным и сосредоточенным, но при этом – не менее страстным, не менее напряженным, чем раньше, только сейчас это все, казалось, стало глубже и сильнее.

Манки сам не заметил, как просмотрел весь концерт, и ему было жаль, что он так быстро закончился. Однажды, когда лицо Джонатана показали крупным планом, Манки, не успев даже подумать, что он делает, протянул руку и коснулся монитора. Он ощутил под своими пальцами лишь теплоту гладкого экрана, но он слишком хорошо помнил, что чувствовал, прикасаясь к Хиву. Черт возьми, как же он скучал! Он хотел, чтобы Джонатан оказался рядом - вот прямо здесь! - и он мог прикоснуться к нему, обнять, прижать к себе, покрыть поцелуями родное лицо. И Манки снова остро захотелось встретиться с ним, но в глубине души он боялся, что опять не сможет перебороть все те чувства, которые вызвала у него измена Джонатана. Он знал, когда тот должен вернуться, и он одновременно и страшился, и ждал этого.

Манки с самого утра не находил себе места. Он знал, что сегодня Джонатан возвращается в Лос-Анжелес, и даже знал, во сколько тот должен прилететь сюда – об этом рассказал ему Филди, от которого он продолжал узнавать все новости о Дэвисе. Волнение было настолько сильным, что он даже не поехал в свою студию, так как понимал, что сегодня все равно не сможет сосредоточиться. Он позвонил "Droid" – второй группе, с которой он работал, - и сказал, чтобы сегодня они репетировали без него, а сам остался дома. Он бродил из комнаты в комнату, нервно грызя ногти, в голове у него крутилось столько мыслей, что он и сам не мог понять, о чем думает. Хив приезжает! Черт возьми, он наконец-то его увидит! Но… что же дальше? Увидеть-то он его точно увидит, потому что сразу по его возвращению они собирались продолжить работать над новым альбомом "Korn", запись которого они приостановили на то время, что Дэвис был в турне. Но Манки понимал, что встречаться с Джонатаном только в студии ему недостаточно. А записка, которую тот прислал ему, говорила, что и Хив тоже хотел намного большего. Манки понимал, что сейчас все зависит от того, сможет ли он простить и забыть, но не был уверен, получится ли это у него, как бы сильно ему этого не хотелось, именно поэтому он так нервничал.
Он взглянул на часы и увидел, что самолет Дэвиса уже должен был приземлиться в аэропорту. Но… он ведь, наверное, сначала поедет домой, а в студию, где репетировала группа, он собирался только завтра. Так долго Джеймс ждать не мог. Он еще мог выдержать, что не видит Джонатана, когда тот был далеко отсюда, но теперь, когда он был здесь, Манки не мог больше ждать. Сам еще не зная, что скажет Джонатану, он схватил телефон, но не успел нажать ни одной кнопки, как тот сам зазвонил в его руке. Взглянув на экран, Манки понял, что звонил Джонатан.
- Хив! – Манки нажал кнопку и поднес телефон к уху.
- Джеймс! – воскликнул тот, и его голос прозвучал так близко, что Манки показалось, что он здесь, с ним. - Джеймс, я… я только что прилетел. Давай встретимся? – сбивчиво проговорил Хив, и он мог почувствовать, что тот отчаянно волнуется, не зная, как Манки отнесется к его звонку. И Джемсу хотелось поскорее успокоить его, сказать, что все в порядке, что он ждал, когда он вернется, очень по нему скучал и собирался ему позвонить.
- Да, - произнес он. – В студии?
- Да, - обрадовался Хив.
- Я сейчас приеду.
По пути Манки пару раз проскочил на красный свет, молясь про себя, чтобы его не остановили полицейские. Ему повезло – до студии Хива он доехал без происшествий, но, как Джеймс ни спешил, припарковавшись у дома, он увидел, что Хив успел сюда раньше – его машина стояла на подъездной дорожке. И сам он сидел на ступеньках и ждал его. Манки выскочил из машины, и Хив встал, и, взбежав по ступенькам, Манки рывком прижал его к себе, и тот вцепился ему плечи, крепко обнимая.
- Хив! – Манки уткнулся лицом в его волосы, вдыхая их запах. Вернулся, сюда, к нему, а остальное - неважно.
Джонатан целовал его шею, щеки, губы, и Манки вдруг вспомнил, что они стоят на крыльце, и их могут видеть все соседи.
- Хив, не здесь, - проговорил Шаффер.
Вместо ответа Джонатан схватил его за руку, втащил в дом, пинком захлопнул дверь, прижал к этой самой двери и поцеловал. И Манки отвечал ему, и в этот момент он понял, что он все простил и забыл, и самым главным было то, что Хив был здесь, с ним.
- Ты приехал, - Джонатан отстранился, глядя ему в лицо – казалось, он до сих пор не мог в это поверить.
- Ну, вообще-то, это ты приехал, - улыбнулся Манки.
Хив улыбнулся, но сразу же посерьезнел.
- Манки, прости меня, - проговорил он. - Я все время думал, о том, что сделал, и я так хотел все вернуть, но боялся поговорить с тобой, а потом я уехал, а позвонить было еще страшнее…
- Тсс, - Манки приложил палец к его губам, заставляя его замолчать. – Я уже забыл.
- Да? – все еще сомневаясь, спросил Хив.
- Да, - уверенно ответил Манки.
- Я люблю тебя, - Хив взглянул ему в глаза.
- И я тебя, - сказал Манки.
- Ты всегда будешь со мной?
- Всегда.

 Отправлено: 15.04.09 14:54. Заголовок: Честно говоря, ожида..

Честно говоря, ожидала большего. Мне не очень многое понравилось, да и то, что понравилось, скорее заслуга персонажей (в частности Джоуи). От начало до конца сохранилось ощущение будто читаешь статью из Википедии. Биографии групп слишком прямо заявлены, а могли быть "вплетены" в сюжет. Некоторые мысли повторяются дважды неизвестно по какой причине, то ли до читателя с первого раза не дойдёт, то ли это топорная попытка акцентировать внимание на данной мысле. Слишком сопливо и пресно, на мой вкус. Простое описание чувств героев ни коим образом не заставило эти чувства прочувствовать. Прибавить к этому моё стоическое отвращение к теме измен, и общее впечатление сразу портится.
Похвально, что у вас есть бета. И здорово, что по этим фандомам пишите - меня сейчас это как раз очень интересует. С советами лезть не хочу, но думаю, что внимание стоит обратить на стиль и оригинальность идей.
Ну вот это по делу , остальное только лирические отступления вроде "хорошо что шотландцы придумали килт" и "Джоуи Джордисон зэ бэст".

 Отправлено: 15.04.09 21:21. Заголовок: Fucking_Renegade cпа..

Fucking_Renegade cпасибо за отзыв, было интересно узнать мнение

 Отправлено: 16.04.09 02:25. Заголовок: Fucking_Renegade да ..

Fucking_Renegade да нормально написано, что вы! по крайней мере, лучше большинства англоязычных фиков на анологичную тематику это точно. а что сопливо и пресно... мне кажется лучше сопливо и пресно, чем ангстово и надрывно и пафосно, чем страдает 89% авторов данного форума и я в том числе. ну вот честно.
Heidel знаете, меня всегда интересовало как люди ухитряются находить слэш там, где его нет)))) я слушала Korn почти 10 лет. для меня огроменный кусок жизни и дело даже в не в том, что эта группа мне как родные члены семьи, пусть и далекие безумно, но...
понимаете, ню-металл первой волны ( т.е. отцы вроде Deftones и Korn) никогда не баловались гомопедерастическим откровенным фансервисом ( превед, МСР, ФОБ и прочие Эйдены), потому что посыл музыки и вообще жизненный посыл у них был совершенно другой. Я серьезно и поверьте мне, что я правда знаю, о чем говорю. Нет, первая и вторая волна - это действительно потрясающие по своей силе и трагичности истории крепкой дружбы, ссор и всего такого прочего, но никаких слэшных намеков там и не проскальзывает. Не смотря на всю двусмысленность иногда поведения Джонатана))
Но это разумеется для меня, потому что я была с группой с момента выхода Fallow The Leader. Вы слэш углядели и ну ок. Ладно. Как говорилось в одном из первых девизов слэшкона - Будет так, как мы напишем.
Поэтому я читала это как АУ или даже оридж, потому что ваши герои для меня не Джон и Манки))) Ну сорре.
Теперь по тексту. Нестыковки есть, но... У Вас простите есть потенциал, так что пишите. Я серьезно. Имею право так утверждать, хотя бы потому что читала ваши другие работы на рпс-комьюнити на дайри.ру.
У вас есть один существенный плюс. Вы пишите простите не словесное подрачивание на стиль или "ой поглядите я крутой постмодернист!", вы рассказываете, точнее пытаетесь рассказать историю. А народ чо-то как-то забыл, что первые фики вощим-то в истории фикшена и были историями, а не словесными экспериментами с хз какой целью.
Может я неодобряю конечно же как children of the korn вашей точки зрения на некоторые события, но... Вы меня не слушайте, а пишите дальше ;) У вас действительно есть задатки))
Если что - это не критика ни в коей мере. Я ей не занимаюсь ни-ни, потому что не филолог Просто ИМХО. Вы можете даже ко мне не прислушиваться)

 Отправлено: 16.04.09 09:30. Заголовок: Я прекрасно понимаю,..

Я прекрасно понимаю, что участники группы Корн и мои персонажи - это ну не то, чтобы разные люди, но далеко не одно и тоже) ну нравится мне играть в эту игру)

и на счет дружбы между участниками группы.... если ты увлекаешься ими так долго, то, конечно, знаешь, о них больше, чем я, но, насколько я знаю, там до дружбы временами было очень далеко

хизер пишет:

цитата:

Нестыковки есть

что именно, хотелось бы узнать?

 Отправлено: 16.04.09 13:04. Заголовок: Heidel ну раз нравит..

Heidel ну раз нравится - то играйте!))) это же здорово!
нестыковки? блин, соре, поздно ночью не так выразилась)) я имела в виду по стилю есть шероховатости. я просто их чувствую, но указать не могу((( попробуйте если есть возможность найти себе еще бету по стилистике.