Название:The vaguest of feeling
Автор: хизер
Бэндом: ex-Libertines
Пейринг:Пит Доэрти/Карл Барат
Рейтинг:pg-13
A.N.: по мотивам NME Awards 2009

мон шер, издашь мой новый алфавит
где «е» навыворот и нету больше гласных ? –
где каждый нерв друг к другу так привит –
твой к моему – что даже не заразно
любить друг друга –
этот козырь бит(с)

Просыпаясь в темноте, чувствуешь странное и пугающее дежа вю.
Особенно когда, поворачиваясь на своей койке, спихивая попутно одеяло на пол, замечаешь, что рядом с тобой у стены совсем как-то неловко, уткнувшись лицом в сгиб локтя, спит Карлос.
Спустя хрен знает сколько лет.
От сушняка горло кажется присыпанным изнутри песком. Видимо Песочный Человек промахнулся и не в ту мишень попал. Ну что же, бывает.
Без кошек в квартире пусто и особенно по ночам. Кто-то из них обязательно б забрался к нему в постель, когда Пит спал. Днем ли, ночью – кошкам неважно.
Кто-то из всего этого выводка устраивался у него под боком. Или в ногах. Или прямо на груди и тогда Пит просыпался от теплой тяжести и сонного мурчания. И некоторое время просто лежал, не шевелясь, потому что спихнуть с себя кошку не мог.
Джонни подстебывал его бесконечно по этому поводу. Мол, ты только с кошками и можешь общий язык находить. Может он и был прав – Пит не знал.
Без кошек квартира казалась какой-то заброшенной. И если б не бардак, который в ней царил, можно и вовсе было решить, что хозяева из нее поспешно съехали. С выводком этим кошачьим, правда бардака было еще больше, да и под ногами они все время путались, настырничая, но раздав их Питу часто казалось, что он какой-то части себя очень важной лишился. Но и выбора-то у Доэрти особого по сути не было – он не мог за ними всеми уследить.
Пит за собой-то уследить не мог. Какие уж тут к чертям кошки-то.
И вот он проснулся с пересохшим от сонного песка Песочного Человека горлом и рядом с ним спит чертов Бигглз. Спит себе, уткнувшись в сгиб локтя лицом, словно стараясь прикрыться от чего-то во сне.
Пять лет, - подумал Пит, морщась от головной боли и пытаясь вспомнить – как Карлос это снова оказался в его кровати.
Но все было куда проще, чем он думал, когда взглядом Пит наткнулся на награду NME, возвышающуюся на столике возле окна. Поднятый к потолку средний палец заливал свет с улицы, пробивавшийся в его спальню через щель между не так уж как выяснил сейчас плотно задвинутыми шторами.
Это выглядело так комично, что Доэрти чуть не напел заставку 20 century fox и даже зажал себе на всякий случай зажал себе ладонью рот, потому что не хотел будить Карлоса.
Карл…
Пит обернулся к нему, думая о том, что уже день и не пойми какое число, и Карлос снова спит в кровати с ним лишь потому, что после церемонии награждения, когда они оба были пьяны, когда Пит спросил: к тебе или ко мне?, а Карлос сказал что-то невразумительное на это…
Он поморщился – хронология событий ( вчерашних? позавчерашних? прошлой недели?) снова стала распадаться на куски в памяти, словно бракованный паззл.
Карл спал рядом с ним ровно так же как шесть, семь или даже десять лет назад. Его колено упиралось Питу в бедро, а он не мог взгляда отвести от чертова изгиба поясницы спящего Карлоса. Просто сидел и пялился, ловя себя на мысли, что даже если он и не проведет пальцами по ней вниз к поясу брюк Карла, то память все равно подкинет все необходимые ощущения от горячей кожи под пальцами.
Тебе и касаться-то его не надо. Просто вот твоя память все тебе вернет.
Это как протянутая ладонь с конфетами – выбирай любую или забирай все до единой. Не обязательно их пробовать – можно забрать и для того, чтобы просто потом любоваться.
Только вот не пять лет назад это было последний раз. Вы тогда уже не ночевали вместе. Ты и сам, Питер, не помнишь это время – слишком много наркоты. У тебя и сейчас провалы то в памяти случаются.
Можно даже сделать вид, что все – как прежде. Если не обращать внимания на твои трясущиеся руки да на его нездоровую желтоватого оттенка кожу, ваши морщины и седину в волосах Карла – ты сам вчера ( если это было только вчера) ее увидел.
Можно притвориться, сделать вид, стараясь не думать о том, что на самом деле Карл пришел к тебе по привычке, заснул у тебя по привычке, потому что привычка – это вторая натура, от нее никуда не деться.
Твои привычки – это наркотики, выпивка, кошки и Карл.
О чем они говорили в остаток ночи? Пит сам уже не помнил. Кажется он разве что только жаловался на что-то Карлу. Карл слушал и кивал, почти не говорил ничего. Они оба были пьяными – и из-за встречи, и из-за церемонии, обоим меньше всего хотелось думать о том, что снова все будут обсасывать тему их воссоединения, хотя ни о каком воссоединении по сути-то и речи быть не могло.
Ночью они снова расплескали остатки «Дэниэлса» по несвежей постели Пита, соря сигаретным пеплом на покрывало, а затем уже на простынь.
Им стало жарко, и в какой-то момент Пит уже расстегивал рубашку Карла. Так как делал это уже сотни тысяч раз до. Нет, они не трахнулись – слишком много выпито было на двоих и так, да и не было в этом никакого смысла, потому что обоим просто хотелось лежать рядом и пьяно трепаться в темноте, не чувствуя себя больше в ней одинокими.
На Пита накатывали приступы тошноты, но все было терпимо. Карл говорил с ним, а потом паузы стали длиннее и длиннее, и в какой-то момент он просто понял, что Карл заснул, потому что он уже молчит больше кажется десяти минут.
…- Почему именно в 2011 году?
Карлос устало улыбается фотографу, пока тот делает фотографию. За пару секунд до этого Пит вытащил сигарету у него изо рта и это тоже запечатлено теперь на пленке. Влезать в старые отношения все равно, что садиться на велосипед после многолетнего простоя. Ты все помнишь и делаешь так, как делал когда-то.
Просто сел – и поехал.
Просто взял и заговорил так, словно этих лет отчуждения и в помине не было.
- Просто в 2012 вроде бы конец света. Года на все про все нам хватит.
Пит и не знает – всерьез он это или во всем виноват поднявшийся в крови Карла уровень алкоголя.
- Почему год-то?
- Потому что если больше – то мы снова разосремся, распадемся и останемся в лучшем случае посторонними друг другу. Знаешь, я уже не так молод, чтобы пропускать себя через все это второй раз.
- Ты, Бигглз, просто всегда все драматизируешь.
- Да мы с тобой оба – плохие актеры. А журналистам все равно скажем, что нам нужно время на сольники…
А потом они пытались уехать хоть куда-то, потом допивали остатки бара у него сидя на кровати в полной темноте, стряхивая пепел на пол и на кровать. И вот теперь кажется Карл молчал потому что уже заснул, а Пит закрыл глаза, чувствуя как темнота давит ему на виски и на веки. Он хотел взять Карла за руку, но так и не решился.
Теперь же он смотрел на него спящего и думал о неискоренимости некоторых дурных своих привычек. Питер думал о том, что можно потом, когда дневной раздражающий свет за окном сменится на вечернюю темень и Карл проснется, вытащить его как раньше на крышу, так, как они делали это уже сотни или даже тысячи раз раньше. Шут с ним, с «Дэниэлсом», можно сидеть на крыше, курить, пить кофе, смотреть на звезды и мерзнуть, потому что никто из них не додумается захватить с собой хотя бы дурацкий плед сюда, а потом им будет слишком лениво спускаться за ним вниз…
Может они будут сидеть даже под одной курткой, потому что Карл забудет о своем пиджаке – ему всегда жарко, а потом - это как с пледом - будет лень спускаться за ним вниз. Поэтому они вдвоем будут сидеть на крыше, смотреть на звезды, если небо хоть чуток проясниться и, наверное, даже уже молчать больше частью.
Будут просто сидеть и мерзнуть, молча прижимаясь друг к другу, хотя кофе будет допит и все сигареты выкурены, а значит нужно спускать вниз.
Можно отмотать десять лет назад всего лишь поднявшись на крышу, как вы оба отмотали пять лет назад в ночь после церемонии всего лишь доехав до твоей квартиры.
Пусть в ней даже окна зашторены потому, что у тебя свет из-за героина в некоторые дни ничего кроме боли головной и не вызывает.
Пусть даже Карлу вообще нельзя переохлаждаться из-за его пневмонии и чего уж там - ему пить спиртное вообще-то нельзя из-за его чертова панкреатита.
Пусть даже вы до конца понимаете – нет никакого воссоединения, потому что с дурными привычками не воссоединяются, к ним возвращаются спустя годы, чтобы потом, через какое-то время снова с ними завязать.
И снова сорваться.
Просто какой-то замкнутый круг все это вот то, что у вас с Карлосом; и, наверное, ты знал, что все будет именно так, когда старшая сестра познакомила тебя с Карлом, « с которым мы просто снимаем вместе квартиру».
Ты уже тогда все знал, как знаешь сейчас, что когда он проснется, то никуда вы не пойдете.
Десять лет назад можно отмотать только в своем воображении.
В реальности дела обстоят несколько иначе.
Можно любить Карлоса не трахая его, не разговаривая с ним без малого пять лет. Можно даже любить Барата, не думая о нем, притворяться, когда слышишь его голос по радио: «Он поет про меня», точно так же, как врать большинству журналистов и самому себе что: «… вот эта песня не про Бигглза, и эта тоже о нем, а еще больше песен не о нем в моих записных книжках, которые я теряю везде и всюду.»
Но это не беда.
Я сочиню больше и лучше и никто их кроме меня, кошек или на крайняк Джонни не услышит.
Что они стали бы делать, когда проснется Карл?
Поиграли бы опять в чужаков? Или привычно прикинулись друзьями?
Или сделали что-то еще?
Сколько вариантов развития событий.
И много времени у них в запасе до самого конца света.
Даже если в 2012 его и не будет.
Они-то с Карлом будут.
Только вот в каком раскладе будет это «они», Пит сможет узнать только когда Карлос проснется.