Это самый мой любимый фик. И гореть мне в аду, за то, что я выкладываю его без ведома автора, потому что эта чудесная девушка куда-то неожиданно пропала полтора года назад, и как бы я ни старалась, не смогла её найти.
Не знаю, почему, может быть, в нём вообще нет ничего особенного, но у меня каждый раз сердце сжимается во время прочтения. Настолько всё искренне и правдиво, и пронзительно.

Название: Ten memories I wish I didn’t have
Автор: burgerking
Перевод: emO_pO_Oh
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Пит/Патрик
От автора: этот фик написан как письмо и не отбечен.
_______________________________

Дорогой незнакомец,

Я знаю, что письмо под половицей - не самый поэтичный способ увековечить историю моей жизни, но будь терпимее. Грязные стены твоей квартиры повидали многое в своё время, и мне кажется правильным оставить здесь воспоминание о себе, прежде чем я уеду. Начну с начала.

Меня зовут Патрик Стамп.
Патрик Мартин Стамп, если быть точным.
Патрик Мартин Стампф, если ты - моя мать.

Я жил здесь раньше (там же, где и ты, наверно). Но важнее, что я играл в группе. Может, и сейчас играю. Кто знает? Кому какая разница?

Единственное, что я хочу разъяснить тебе, мой читатель, это то, что я не просил этого. Ничего этого. Я никогда на самом деле не мечтал о том, чтобы стать "знаменитым". Я присоединился к группе, чтобы делать музыку, именно так. И, может быть - может быть, я бы вернулся обратно к началу, если б мог. Я никогда не хотел такой жизни, и я никогда не хотел влюбляться в своего лучшего друга.

Если честно, это по-прежнему не имеет для меня большого смысла, и я сомневаюсь, что, если опишу каждую мелкую деталь, тебе будет легче. С тех пор, как Пит вошел в мою жизнь, в ней всё перемешалось. Так что я выберу моменты. Самые важные. Самые значимые.

С самого начала я мог сказать, что Пит Вентц был привлекательным. Я имею в виду, что, да ты это знаешь, но не задумываешься об этом. Это как если у твоего лучшего друга есть родинка или шрам, или что-нибудь такое. Ты привык к этому. Тебя это уже не волнует. И ты абсолютно не ожидаешь, что однажды проснёшься и будешь издеваться над ним по этому поводу. И я не ожидал, что внешность Пита когда-нибудь заставит мои коленки подогнуться, а мой желудок будет делать сальто от его отвратительно весёлой улыбки.

01. Я помню, как в первый раз поцеловал его. Мы как раз закончили огромное шоу (огромное по нашим старым меркам, по крайней мере), и между нами была какая-то энергия и адреналин, и неверие. Мы улыбались, смеялись, абсолютно уверенные, что наше выступление было сном. А потом он крепко обнял меня - что было абсолютно нормально и очень клёво. В тот момент я бы даже не назвал это крепким объятием, просто лёгкое прикосновение. Мы были очень восторженны и горды друг другом.

И в самом разгаре всего этого, не знаю почему, я взглянул на него, а он - на меня. И, может, это было лишь делом времени, но так или иначе мои губы нашли путь к его.

Знаешь, как люди всегда говорят, что их первый поцелуй с партнёром был таким правильным? Да. У нас он был совсем не таким. Всё было так неожиданно, в голове не было ни одной связной мысли. И это не казалось "правильным", казалось, что это были самые запутанные десять секунд моей жизни.

Когда всё это жалкое происшествие закончилось, мы оба сделали шаг назад. Окей, момент прошёл, и сейчас наступило время поговорить о нём. К несчастью, единственное, что я смог произнести, это его имя... что достаточно иронично, учитывая, что я обычно никогда не затыкаюсь. А Пит, наоборот, был абсолютно безмолвен, что тоже иронично, поскольку он собаку съел, указывая мне что говорить.

Следующие неделя или две, или сколько там прошло после этого, были для нас немного неловкими. Мы не хотели неожиданно расходиться, но мы точно также не хотели быть взрослыми и сразу решать эту проблему. Так что по большей части мы молчали; выдавленный смешок то там, то здесь, и "привет" вдогонку.

Но однажды Пит принёс мне пиццу, и всё было закончено. Исправлено.

Видишь, каждый думает, что Питу хорошо удаётся говорить о таких проблемах и решать их, но нет. И каждый думает, что он - эгоистичный придурок, но нет (обычно). Купив пиццу, он таким образом говорил "Мне жаль." И все проблемы всегда были решены, когда он приносил пиццу. Не спрашивай меня почему. Просто так было всегда. Ты просто не мог отказаться от Пита Вентца и пиццы.

* * *

02. Я также помню первый раз, когда между нами пробежала искра, первый раз, когда происходящее между нами приобрело какое-то значение. До и после первого поцелуя мы были друзьями... просто друзьями. Я не воспринимал его как нечто большее (или нечто меньшее). И как раз в тот момент, когда всё между нами опять наладилось, мы подрались в студии.

Может быть, из-за текста песни. Сейчас я уже не помню. Один из нас сказал что-то такое, что подтолкнуло другого к краю... и опять, я не помню это точно. Видишь, вот что я имел в виду, когда сказал, что всё перемешалось: такие моменты и моменты на сцене. Но в них по-прежнему есть нечто значимое, типа того, что произошло дальше.

Наша драка была напряжённой (что на самом деле не говорит о многом, если посмотреть на нас), а потом мы просто остановились, оглядывая друг друга, почти задыхаясь и потея от летней жары... может, это выглядело сексуально или, может, просто вульгарно. В любом случае Пит схватил меня за воротник, и, о Боже, я был уверен, что он собирается убить меня прямо там.

Но он не сделал этого. Он стоял там, пытаясь отдышаться, как будто действительно хотел убить меня, но в последнюю секунду решил, что это не самое лучшее, и вместо этого поцеловал меня. Этот поцелуй отличался от первого - мы оба злились друг на друга, и его губы были более требовательны, агрессивны. Правда, я был озадачен этим поцелуем как никогда, но, признаюсь, и напуган тоже. О да, здесь было и ещё кое-что - по каким-то причинам я не хотел, чтобы поцелуй закончился. Мы целовались также крепко и страстно, как до этого дрались, и поцелуй определённо был лучшим из этих двух происшествий.

В этот раз, когда мы оторвались друг от друга, Пит заговорил. "Я не хочу покупать ещё одну пиццу", - произнёс он. И я сказал ему, что всё ОК.

* * *

03. Наверно, и так понятно, что я помню наш первый секс... но всё-таки. Я всегда считал секс довольно обычным занятием, вокруг которого просто большой ажиотаж. Так что я не собираюсь много говорить о сексе, но скажу, что в первый раз это было действительно странно. И довольно болезненно.

Я не знал (и до сих пор не знаю), спал ли Пит с парнем до меня. Это мы никогда не обсуждали. Как будто между нами было негласное соглашение - не говорить о сексуальной жизни Пита. Так что вот, когда это произошло в первый раз... я был очень напуган.

Всё было далеко не идеально. Всё время какая-то часть меня продолжала думать, что это до невозможности неправильно. Но здесь были и моменты, между вскриками и вздохами (от боли и удовольствия одновременно), которые казались абсолютно нормальными. Моменты, которые показывали, что мы не просто трахаемся, а занимаемся любовью. Моменты, когда Пит оставлял один из своих настоящих поцелуев на моей шее, чтобы показать, что он знает, что мне страшно, и знает, что для меня это также и хорошо.

И я полагаю, это было хорошо для меня. Более чем.

Когда всё кончилось, я свернулся рядом с Питом и просто начал смеяться. Я знал, что это было абсолютно неуместно, я даже попытался уткнуться лицом в его грудь, чтобы подавить смех, но не сработало. Я не был даже уверен, почему вообще начал, но остановиться не мог. А он быстро понял, что это было нормально. И тоже начал смеяться.

Я думаю, важно отметить, что было ещё кое-что, что он быстро понял. Он понял, что может в любое время забраться ко мне на колени, когда я читаю или пишу, или занимаюсь чем-нибудь ещё, прижать свои большие пухлые губы к моим и затащить меня в постель на раз-два-три.

Это срабатывало каждый раз.

* * *

04. Также я думаю, что всегда буду помнить наш первый разрыв. Когда это случилось, Пит и я... ну... я бы не сказал, что мы "встречались", но определённо между нами что-то было уже несколько месяцев.

Я помню, что в это время мы были дома. Тур кончился, но мы с Питом в любом случае проводили время вместе. Видишь ли, я не очень любил выезжать из Чикаго, поэтому каждый раз, "живя" в своём доме в Лос-Анджелесе, я каждую ночь оказывался у него. Это было похоже на первые дни тура. Но только в более странном, изощрённом виде.

Однажды я сидел в его квартире, развлекаясь с Xbox, и он пригласил ещё кого-то. Девушку. Я не буду называть её имя... надеюсь, к тому времени, когда ты будешь читать это, всё уже утрясётся. Но всё же. Девушка там была. И той ночью они с Питом пошли в клуб.

Всё было хорошо до одного момента. Мне было всё равно, что они уходят, я просто играл в этот грёбаный Xbox. На самом деле, всё, что меня интересовало в тот момент, это убывающее здоровье моего персонажа. Но потом я услышал (или увидел, или почувствовал), что Пит занервничал. Я инстинктивно нажал "Паузу". И стал подслушивать.

"Давайте, мадам, позвольте мне взять вашу руку", - сказал Пит. Он протянул одну руку девушке, другой держась за дверную ручку. Она захихикала.

"Пит", - воскликнула она. "Что такое? Почему?"

"Потому что. Это вежливо. А я вежливый чувак."

Она засмеялась и, с намёком на вызов, хлопнула своей маленькой, изящной ручкой по грубой руке Пита. Он улыбнулся - хотя это не было настоящей улыбкой - и они вышли. Но в деланную секунду, даже дверь не успела закрыться, я услышал крики, призывающие двух таблоидных героев посмотреть "Сюда! Сюда!". И сразу же раздались щелчки затворов. Сотни щелчков.

Он пришёл домой (поздно) после того, как проводил её. Она спросила, не хочет ли он остаться на ночь ("Это абсолютно ничего не значит", - уверяла она, хотя, провожая её до двери, он обнял её). Но Пит решил вернуться домой. Где его ждал я.

Я не стал тратить время, выжидая лучший момент, когда он ступил на порог. "Что случилось раньше?" - спросил я. Он не ответил, просто пожал плечами. Я последовал за ним наверх.

"Эй", - сказал я, твёрдо на этот раз. "Не делай этого. Я серьезно. Ты знаешь лучше меня, что не стоит делать подобное перед папарацци."
"Подобное чему", - сказал он, не совсем спрашивая. Он снял рубашку. Забрался в кровать. Но я всё равно ему ответил.

"Держаться за руки? С девушкой? Пойдут слухи."

"Я сказал, что не встречаюсь с ней."

"И они сказали, что поверят, хотя всё происходит на их глазах!" Сейчас я начал выходить из себя, и я даже ещё не видел фотографий, где он обнимал её за талию (которые появились в прессе на следующий день). "И о чем именно ты думал, Пит? Люди будут говорить о том, какая ты и она милая пара, а не ты и твой старый друг." Пит перевернулся на другой бок. Снова пожал плечами. И тогда мне всё стало ясно. "Ты пытаешься прикрыть нас?"

Ничего в ответ.

"Да. Да, пытаешься", - я обошёл кровать, чтобы видеть его лицо. "Пит", - произнёс я, не веря этому. "Я хочу рассказать миру! Я хочу забраться на крышу и просто, твою мать, прокричать, что я люблю тебя. Когда мы в следующий раз будем на МТВ, я хочу показать своё обручальное кольцо." (Это было враньем только наполовину). "Но ты... ты хочешь скрыть наши отношения?" Он не ответил, это убедило мне, что мне нужно было знать. Я был опустошен. "Скажи мне, что я на самом деле значу для тебя, Пит. Скажи мне прямо сейчас."

Но в ответ была только тишина.

Утром я улетел в Чикаго.

* * *

05. Я помню, что все две недели после этой ссоры Пит каждый день посылал мне купоны на пиццу. Ни одного письма, просто купоны со скидкой 50% на пиццу в забегаловке недалеко от его старого дома. На конверте он всегда писал "Извинения = важное письмо".

Мне никогда не хватало смелости сказать, что срок действия купонов давно истёк.

* * *

06. Я помню вечеринки Пита - их было много, и все они были жалки. Я знал, я всегда знал, что вечеринка - это плохая идея. Но никогда не говорил об этом Питу. Даже когда он оказывался склонённым над унитазом, и я вынужден был гладить его по спине и пытаться попрощаться с гостями более-менее вежливо. Даже когда он ввязывался в драки, и я вынужден был приносить ему пакет со льдом и сидеть с ним весь следующий день, пока он дулся.

Однажды, ухаживая за раной от очередной из упомянутых выше драк ("Черт побери, Пит, не жгло бы так, если б ты вовремя остановился!"), я понял, какое именно место занимаю в жизни Пита. Знаешь, он был (и есть) в полнейшей неразберихе, вёл жизнь саморазрушения, когда оставался один. Поэтому ему нужен был кто-то, чтобы поддержать его, даже если это означало жёсткую любовь.

Я решил, после этого момента прозрения, что Пит мог продолжать свои фальшивые отношения и разрушительные вечеринки, и умаляющие его достоинство записи в дневнике. Почему? Потому что в конце дня он бы возвратился обратно в автобус или отель, или, может, просто позвонил своему лучшему другу в поисках надежды, помощи и всего остального.

* * *

07. Я помню, когда Пит и я в первый раз поговорили об этом. О том, как иногда я был похожим на его мамочку, а иногда на бойфренда. Он засмеялся и сказал, что надеется, что я всё же больше его бойфренд.

Мы лежали на крыше в Чикаго. Я помню, что хотя ночь была ясной, мы не могли видеть звёзды из-за уличных фонарей. Но мы могли притвориться. Для нас это было не впервой. И это всё, что мы могли сделать; выбери мы какое-нибудь другое место, и нас сразу же стали бы преследовать фотографы и наивные девушки. Крыша той ночью не была частью реального мира. Просто маленький пузырь под названием Питер и Патрик.

Той ночью мой эгоизм бил через край, наверно, потому что я снова завёл свою псевдо-интеллигентную речь о том, как узнал о наших отношениях. О том, как понял свою роль в его жизни. Но заметь, не так всё обычно происходило между нами: Пит часто говорил о том, что надо глубже понять что-то, а я всегда обрывал его и предлагал новую перспективу. Так что, может быть, я не должен был быть удивлён, когда Пит влез в мой монолог, чтобы напомнить о том, что я забыл.

В конце моих разглагольствований он произнёс «о’кей» так, что это просто свело меня с ума. Я знал, что сейчас в его голове заработали старые подзабытые моторы.

"Что, Пит?"

"Ничего. Ничего, Трик. Просто..." Он сел и улыбнулся (в небо, не мне) и сказал: "Ты забыл, что нуждаешься во мне так же сильно, как я в тебе."
Это был грёбаный шок. Я был безмолвен где-то минуту, пытаясь решить, кто из нас высокомернее: он или я?

Но он пошёл дальше. "Ты знаешь, что потерялся бы без меня. Не то чтобы "потерялся" - я имею в виду, ты, конечно, следовал бы карте, но, наверно, заглох бы где-нибудь на обочине." (На этих словах я попытался скрыть тот факт, что от его отвратительных метафор меня всегда тошнит). "По существу, я всего лишь пытаюсь сказать, что без меня ты бы никогда не проявил себя. Ты бы не раскрыл свой талант для всех, если бы я не подталкивал тебя к этому. Ты нуждаешься во мне, Трик, на самом деле. Каждый раз, когда ты спасал моё достоинство, я думаю, я спасал твоё счастье."

И это сломало меня. Я сильно ударил его по лицу (ладно, может быть, не так и сильно), вскочил на ноги и отошёл от него. Если честно, это был дурацкий поступок, но я не хотел думать о том, что, может быть, по-настоящему нуждаюсь в нём.

Поэтому я стоял там молча, спиной к нему, со скрещенными на груди руками, и не желал признавать своё поражение. Он просто смотрел, даже не поднимая руки к больной щеке. В течение этого нашего маленького перерыва я размышлял над тем, что он сказал. Нет, Пит, я не тот ребёнок из средней школы! Я знаю, что умею сочинять музыку, и люди будут её слушать! Но, да, Пит, ты причина, по которой я изменился. Причина, по которой я люблю свою жизнь.

Я развернулся. Готов поклясться, что от моего взгляда ему было так же больно, как и мне тогда. "Ты прав", - это всё, что я сказал, и он принял это как намёк к тому, чтобы встать и (наконец-то) приблизиться ко мне. Мы обнялись. Это было одно из тех "О, Боже, я так боюсь потерять тебя, я не хочу отпускать тебя" объятий.

"Я не хотел разозлить тебя, Патрик."

"Я знаю. Извини. Это было глупо с моей стороны."

"Да."

"Извини. Ещё раз. Значит, теперь я должен тебе пиццу?"

"Нет, это моя фишка, ты не можешь делать также. Найди свой способ извиняться."

Нет нужды говорить, что секс той ночью был бесподобен.

* * *

08. Есть ещё кое-что, что я помню... такое ощущение, что лучше всего остального. Ночь, когда по щекам Пита был размазан чёрный карандаш вместе со слезами.

Помню, как он умолял: "Нет, Патрик, пожалуйста. Не надо."

Помню, как, выходя из комнаты, я сказал ему что-то насчёт "пусть всё идёт своим чередом" и "когда-нибудь ты вырастешь", и "я нашёл другого".

После этого мы по-прежнему остались играть в одной группе. Может быть, мы остались лучшими друзьями. Но я научился забывать ощущение его губ, крепко прижатых к моим.

09. Я помню, что случилось за несколько минут до этого. Мой бойфренд, с которым мы были вместе уже 3 недели, пришёл ко мне, чтобы помочь с коробками (он не спросил, почему я решил переехать... и я рад этому. Потому что ничего лучше не говорит о том, что ты "абсолютно безумен", как тот факт, что ты не можешь оставаться жить в квартире, потому что всё там напоминает о человеке, которого ты всё равно видишь каждый день).

Но, наверно, я просто хотел упомянуть, что несколько секунд назад он зашёл и спросил меня: "Эй, Патрик, как насчёт того, что я угощу тебя пиццей?"

И я ответил, что нет, спасибо. Потому что на самом деле я не любил пиццу. Я любил только чувства, которые были связаны с ней.

* * *

10. Последнее, о чем я расскажу, это одна тихая ночь, когда Пит (который лежал, свернувшись рядом со мной) упомянул слово "навсегда". И, наверно, я по-прежнему рядом с ним из-за этого.

С любовью,

Патрик

°°°the end°°°