Автор: для кого рапир, для кого марронье
Название: "Непристойное предложение"
Фэндом: ФОБ. Альтернативная вселенная из клипа на "A Little Less Sixteen Candles"
Рейтинг: PG-13
Пейринги: Джо Троман/Мэри Гоубл, лёёёёгкий намёк на Пит Вэнтц/Джо Троман, если увидите
Ворнинг: мат. намёки на сцену вскрытия. нездоровая атмосфера и КРАЙНЕ чёрный юмор. Чернее только в жопе у негра.
От автора: Мэри Гоубл - девушка Джо Тромана, с которой, как известно, он встречается со своих late teens. Я решила представить её во вселенной 16 свечей, и да, у неё ВЕСЬМА экстравагантная профессия. Впечатлительным - не читать. Без чувства юмора тоже не стоит.
А ещё тут тонкий намёк на тему того, что из-за борьбы с вампирами, описанной в клипе, Джо не в состоянии уделять много внимания своей девушке.
Автор уже давно нафантазировал себе чёрную комедию по мотивам клипа и оставляет за собой право думать, что сцена из этого фика была бы вступительной. Итак, шоу маст гоу он.

Доктор Мэри Гоубл проводит вскрытие. У доктора Мэри Гоубл странно морщинистые для её двадцати шести лет неухоженные руки и аккуратные короткие ногти, накрашенные бордовым лаком. У доктора Гоубл странно неухоженные для врача руки. Халат доктора - в застарелых бордово-коричневых пятнах и ровно настолько же застарелых желтоватых пятнах формалина. У трупа сальные чёрные волосы и растрёпанная косая чёлка. Кожа - серовато-белая, с лёгким оттенком желтизны. Татуированные руки. Сухие обкусанные губы. Левая рука, худая, жилистая, свисает со стола, сжатая в кулак. Доктор Мэри Гоубл давит в себе липкий сосущий страх и, нервно улыбнувшись, пытается положить руку так, как она должна лежать. И - чёрт возьми, или Мэри плохо слушала курс судебной медицины, или рука не желает поддаваться. Или пальцы кулака не разжимаются.
Мэри чертыхается.
Мэри сглатывает и решает оставить всё, как есть.
Стараясь не смотреть на всё ещё опущенную руку покойника, доктор пару минут вспоминает, не забыла ли она продезинфицировать скальпель. Здравствуй, прямое нарушение техники безопасности.
Хреновина для вскрытия грудной клетки лежит где-то рядом. Доктор Мэри Гоубл не может сказать, что она слишком опытна во вскрытиях. Но тем не менее. Она точно знает, что разложение начинается с подъёмом температуры на градуснике, засунутом трупу в задницу.
Температуры не поднимается.
Мэри нервно теребит волосы.
Наверное, те последние розовые пилюльки были лишними, если это вина таблеток для похудания в том, что труп, лежащий перед Мэри, кажется ей слишком... живым.
Мэри старательно думает о хорошем. Из хорошего вспоминается только сырная пицца и мороженое "Бен и Джерри" с бананами и изюмом. Из хорошего вспоминается только просмотр "Касабланки". "Касабланка" заедалась мороженым "Бен и Джерри". Мэри старательно вспоминает то, как она отвлекалась от просмотра, чтобы ответить на смс своего парня. Чёрт возьми, это уже шестой день, который Джо проводит не с ней. Чёрт возьми, это уже шестой день, когда Джо думает, что пошлые смс - это вполне себе индульгенция. Мэри злится. Лёгкая раздражённая злость заставляет её забыть о подозрениях трупа в нетипичной для трупа живости.
Мэри не знает, почему скальпель вдруг выскальзывает из её пальцев. Выругавшись, - ох, как же Джо не любит, когда она ругается ТАК, -она щурится, пытаясь разглядеть на полу упавшее. Когда Мэри наклоняется за скальпелем, когда Мэри снова протирает его дезинфицирующим составом, когда Мэри понимает, что, нахуй, блядь, забыла надеть перчатки, когда Мэри понимает, что патологанатом из неё как из дерьма пуля, Мэри чувствует, как будто кто-то смотрит на неё. Как будто кто-то смотрит на её мелирование, которое не мешало бы обновить, как будто кто-то гадает о возрасте и истории пятен на её халате. Мэри Гоубл резко оборачивается.
Всё спокойно. Труп - он вполне труп. Просто... не собирается разлагаться. Как бы по-идиотски это не звучало.
Мэри вспоминает: "игрек-образный надрез. От ключицы. До ключицы. И до лобка."
Она повторяет это себе под нос. Она облизывает губы.
Что-то пошло не так. ВСЁ пошло не так.
Мэри вздыхает. Она чувствует себя героиней чёртового зомби-трэша и это гаденькое, глупое и абсурдное ощущение всё никак не желает пропадать.
"Выветрись", - говорит она ощущению. Вслух.
"Выветрись, нахрен"
Вдруг.
Мэри слышит голос. Голос - низкий, усталый. Голос - с такой хрипотцой, которая обычно бывает во время ангины. Голос - кого-то хронически простуженного. Неустойчивый, ломкий голос.
-Кажется, вы сказали "выветрись"?
И, доктор Гоубл готова поклясться, что она сошла с ума и похудание на таблетках было не лучшей идеей, явно не лучшей, но голос раздаётся от стола с трупом.
И труп - странно, но просто охренительно живой. Все святые падают в обморок и крестятся в ахуе. Все рационалисты - тоже.
Не-труп спрашивает:
-Если вы не возражаете, я могу вынуть этот грёбаный градусник из своей задницы, наконец?
Свободная рука не-трупа приподнимается и доктор Гоубл, забыв на пару секунд о своей выдержке, зажмуривается.
Сочный чавкающий звук.
Мэри открывает глаза и в её взгляде скользит испуг. Сумасшедший, истерический испуг. Шок. Шок пенсионерки, любимого кота которой расчленили и засунули в морозилку вместо куриных окорочков. Шок того самого мужика из "Чужого", когда он увидел, как маленькая зубастая дрянь прогрызла дыру в его животе. Мэри готовится завизжать. Истошно, так, как она не визжала со времён шестых классов, когда на её глазах восьмилетний брат переехал велосипедом здоровенную жабу. Лёгкое головокружение напоминает о себе. Во рту на секунду пересыхает.
В голосе не-трупа слышатся извиняющиеся нотки.
Не-труп говорит:
-Леди, у меня просто не было идей лучше. Но Джо просил передать вам, - не-труп разжимает ладонь, - вот это.
На ладони - бархатная коробка тёмно-красного цвета. Маленькая бархатная коробочка в форме сердца.
Не-труп улыбается как-то неуместно приветливо. Улыбка ему не слишком удаётся, и Мэри видит, как мелькают желтоватые клыки.
Не-труп кидает ей коробочку. Мэри даже не пытается её поймать. Коробочка легонько стукается об её ладонь и падает на пол. Не раскрывается. Доктор Мэри Гоубл машинально опускается на колени, чтобы поднять с не самого чистого пола морга маленькую коробочку в форме сердца.
Она забывает завизжать.
Не-труп говорит:
-И ещё, пардон за мою... хм... наготу. В любом случае, я не эксгибиционист или что-то типа того и я не хотел вас... напугать. Или что-то типа того. Я вообще больше по мальчикам.
Он добавляет:
-Кстати, меня зовут Питер. И я друг вашего... бойфренда. И единственная причина, по которой я сейчас сижу и говорю вам эту хрень - так это то, что он стесняется сделать вам предложение сам. Мне пора идти.
-Увидимся, - говорит Питер, - Пока.
Питер хватает какую-то клеёнку со стола и, обернув её вокруг бёдер, некоторое время мешкает, открывая небольшое окно. Мэри остаётся только строить догадки, как он, наконец, проскальзывает в это чёртово окно, когда он проскальзывает в это грёбаное возмутительно узкое окно.
Питер машет ей маленькой рукой на прощание.
А когда прохладный октябрьский ветер врывается в окно, доктор Мэри Гоубл визжит. Визжит она долго и со вкусом.
Потом доктор Гоубл вспоминает, что она всё-таки доктор, и это заставляет её прекратить визжать, взять себя в руки, пообещать не звонить Джо и не орать на него по телефону, а просто разбить пару тарелок об его голову при встрече и открыть, наконец, коробочку.
В коробочке - кольцо. Обручальное. Мэри даже не думает гадать, сколько оно стоит. Вполне неплохое кольцо.
В коробчке - записка: "выйдешь за меня?"
Доктор Гоубл вспоминает свой хвалёный чёрный юмор, всю свою коллекцию фильмов Бартона и романов Лавкрафта и Мэри Шелли, доктор вспоминает, что она, наконец, обещала себе стать femme fatale ещё с сентября-месяца и ещё с августа обещала себе стать жёстче.
Доктор Гоубл вспоминает, какого чёрта она работает патологоанатомом.
Доктор Гоубл вспоминает и решает подумать над предложением.